"Максим Михайлов. Стреляешь в брата - убиваешь себя " - читать интересную книгу автора

С этими словами мужчина вскинул к плечу ружье и навел его на толпящихся
внизу людей. Передние ряды подались было назад, но сзади продолжали напирать
и пробившиеся вперед бестолково затоптались на месте не в силах остановить
напор толпы и отступить.
- Прочь, ублюдки! Считаю до трех! Потом буду стрелять! Раз! - в ярости
ревел хозяин магазина.
Продавщицы за его спиной сжались, закрыв лица руками, видимо, хорошо
зная крутой норов своего работодателя, ничуть не сомневались в том, что он
исполнит свою угрозу. Погромщики ощутимо качнулись назад, еще мгновение и
толпа из единого жаждущего крови врага организма превратится в беспорядочное
стадо и охваченная паникой сломя голову бросится прочь. Андрей,
загипнотизированный этим проявлением жесткой непреклонной воли одного
человека, уже почти переломившего темную звериную жестокость собравшейся его
уничтожить толпы, смотрел во все глаза, про себя повторяя отсчет последних
роковых секунд: "Раз!... Два!...". Профессор дернул его за рукав, почти
силой развернув в сторону стоящих у угла милиционеров в тот самый момент,
когда одетый в камуфляж усташ вскинул двустволку, явно намереваясь опередить
хозяина магазина. "Интересно, чем он ее зарядил?" - почему-то подумал в тот
момент вовсе не разбиравшийся в охоте и охотничьих боеприпасах Андрей. В
мозгу само собой всплыло слышанное где-то словосочетание "утиная дробь" и
вдруг появилась твердая уверенность, что на таком расстоянии выстрел из
двустволки такой дробью не должен причинить никакого вреда бесстрашному
сербу. Спроси его сейчас отчего он решил, что ружье усташа не может быть
заряжено чем-нибудь более опасным, он объяснить бы не смог. Но, видимо,
аспирант оказался прав в своих предположениях, потому что один из
милиционеров успокаивающе похлопав усташа по плечу, веско положил ладонь на
уже поднятые стволы, заставляя их опуститься вниз. Его напарник меж тем,
криво улыбнувшись, поднял автомат.
- Три! - выкрикнул хозяин магазина и, подняв ружье вверх, выпалил в
небо.
Грохнуло... Непривычному к стрельбе Андрею, показалось, что выстрел был
очень громким под стать пушечному. Погромщики откровенно шарахнулись в
стороны, уже не помышляя о добыче и расправе над ненавистным сербом.
Инстинкт самосохранения мощно заявил о себе, перекрывая и вековую
национальную неприязнь, разбуженную ловким оратором, и жадность, что
подспудно мелким подленьким червем шевелилась в душе каждого погромщика,
подзуживая его ожиданием неплохой поживы. На фоне ружейного выстрела
короткая автоматная скороговорка, прозвучала вовсе не впечатляюще. Однако
результаты ее оказались гораздо более наглядны. Стрелял милиционер на
поражение, а поскольку несколько десятков метров, то расстояние, на котором
из автомата по неподвижной цели не мажут даже зеленые новобранцы, то шансов
у серба не было никаких. Будто ударом гигантского кулака его отбросило
обратно во все еще распахнутые двери. Рядом с дверным проемом медленно
оседала по стене вниз светловолосая продавщица, удивленно глядя широко
распахнутыми уже стекленеющими глазами на расплывающееся на груди кровавое
пятно. Еще пара пуль неприятно взвизгнув рикошетом от бетонной стены, ушли в
небо. Истошно визжала на немыслимо высокой ноте вторая девушка.
Милиционер удовлетворенно улыбнулся, щелкнул предохранителем автомата и
со смехом что-то сказал усташу. Тот с маху шлепнул его по протянутой ладони,
видимо, поздравил с удачным выстрелом. Андрей с ужасом почувствовал, как у