"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу авторасекиру! Вот на что ухнули денежки!
- Посмешище из нас сделали! Я только что с улицы, слышал, как надькерепщы орали на ярмарочной площади: "Ну как не жарко в кафтанишке-то?" Такой позор на наш город! - Что вы на это ответите, господа сенаторы?! А верзила Йожеф Беркеши вскочил с места и, выкатив глаза и угрожающе размахивая кулаками, заревел зычным голосом! - Уходите в отставку! Прочь от зеленого стола! Подобно урагану, вырывающему с корнем деревья, под сводами зала эхом прокатилось стоустое зловещее: "Уходите в отставку" разгневанные горожане все теснее обступали зеленый стол. Михай Лештяк отшвырнул от себя стул отцепил со своего жилета печать города и вместе с цепочкой бросил ее на стол, Пролетев по столу она сорвалась и со звоном стукнулась об пол и откатилась в самый дальний угол зала. - Вот она, пожалуйста! - И он поспешил к двери. Но Балаж Путноки преградил ему дорогу. - Не тут-то было, молодчик! Ни с места! Перед богом и людьми я обвиняю тебя в том, что ты стакнулся с врагами города, предал в руки Чуды столпов нашей святой церкви. Ты арестован! - По чьему приказу? - гордым и холодным тоном спросил Лештяк" Путноки смешался и замолчал, словно ему вдруг отрезало язык, а Лештяк, хлопнув дверью, удалился из зала. Теперь один за другим встали и остальные сенаторы и, уступая общей воле, сложили с себя полномочия. В воцарившемся хаосе к председательскому креслу протиснулся - Я вношу предложение: до тех пор пока мы после зрелого размышления не выберем новый магистрат, пусть делами города займется временная комиссия из трех человек. В составе трех наших граждан: одного католика, одного кальвиниста и одного лютеранина. - Правильно! - завопили все вокруг. Тут же и выкликнули трех кандидатов: Шамуэль Холеци, Балаж Путноки и Йожеф Беркеши. Не дожидаясь даже, пока толпа разойдется, триумвират удалился на совещание в соседнюю комнату и первым делом постановил арестовать Михая Лештяка. Вот уж когда запричитал да заплакал старый Лештяк! Еще бы - ведь пришли забирать в тюрьму его гордость, его милого Мищку! Сперва схватился старик за утюг, чтобы им побить гайдуков, а когда те отняли утюг, обратился к Библии и, словно громы и молнии, стал метать подходящие к случаю фразы из нее - то в Дюри Пинте, то в Пишту Мушку. - Ты, отец, не принимай все это близко к сердцу! - с некоторым раздражением проговорил низвергнутый городской голова. - Это тоже ненадолго. - Они еще поплатятся за все! - восклицал старик, словно театральный герой, грозно потрясая кулаками. - Ждет тебя кара, Кечкемет, подобная той, что выпала на долю Содома и Гоморры. - Нам еще улыбнется богиня счастья, - утешал его Мишка. - Богиня? - И старик вновь расплакался, как старуха. - Богиня - такая же баба, как всякая женщина! Каждый раз бегает за новым мужиком. Если кого разлюбит однажды да покинет, то уж больше к нему не вернется. |
|
|