"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

секиру! Вот на что ухнули денежки!
- Посмешище из нас сделали! Я только что с улицы, слышал, как
надькерепщы орали на ярмарочной площади: "Ну как не жарко в кафтанишке-то?"
Такой позор на наш город!
- Что вы на это ответите, господа сенаторы?!
А верзила Йожеф Беркеши вскочил с места и, выкатив глаза и угрожающе
размахивая кулаками, заревел зычным голосом!
- Уходите в отставку! Прочь от зеленого стола! Подобно урагану,
вырывающему с корнем деревья, под сводами зала эхом прокатилось стоустое
зловещее: "Уходите в отставку" разгневанные горожане все теснее обступали
зеленый стол. Михай Лештяк отшвырнул от себя стул отцепил со своего жилета
печать города и вместе с цепочкой бросил ее на стол, Пролетев по столу она
сорвалась и со звоном стукнулась об пол и откатилась в самый дальний угол
зала.
- Вот она, пожалуйста! - И он поспешил к двери. Но Балаж Путноки
преградил ему дорогу.
- Не тут-то было, молодчик! Ни с места! Перед богом и людьми я обвиняю
тебя в том, что ты стакнулся с врагами города, предал в руки Чуды столпов
нашей святой церкви. Ты арестован!
- По чьему приказу? - гордым и холодным тоном спросил Лештяк"
Путноки смешался и замолчал, словно ему вдруг отрезало язык, а Лештяк,
хлопнув дверью, удалился из зала.
Теперь один за другим встали и остальные сенаторы и, уступая общей
воле, сложили с себя полномочия.
В воцарившемся хаосе к председательскому креслу протиснулся
почтеннейший Йожеф Беркеши.
- Я вношу предложение: до тех пор пока мы после зрелого размышления не
выберем новый магистрат, пусть делами города займется временная комиссия из
трех человек. В составе трех наших граждан: одного католика, одного
кальвиниста и одного лютеранина.
- Правильно! - завопили все вокруг.
Тут же и выкликнули трех кандидатов: Шамуэль Холеци, Балаж Путноки и
Йожеф Беркеши.
Не дожидаясь даже, пока толпа разойдется, триумвират удалился на
совещание в соседнюю комнату и первым делом постановил арестовать Михая
Лештяка.
Вот уж когда запричитал да заплакал старый Лештяк! Еще бы - ведь пришли
забирать в тюрьму его гордость, его милого Мищку! Сперва схватился старик за
утюг, чтобы им побить гайдуков, а когда те отняли утюг, обратился к Библии
и, словно громы и молнии, стал метать подходящие к случаю фразы из нее - то
в Дюри Пинте, то в Пишту Мушку.
- Ты, отец, не принимай все это близко к сердцу! - с некоторым
раздражением проговорил низвергнутый городской голова. - Это тоже ненадолго.
- Они еще поплатятся за все! - восклицал старик, словно театральный
герой, грозно потрясая кулаками. - Ждет тебя кара, Кечкемет, подобная той,
что выпала на долю Содома и Гоморры.
- Нам еще улыбнется богиня счастья, - утешал его Мишка.
- Богиня? - И старик вновь расплакался, как старуха. - Богиня - такая
же баба, как всякая женщина! Каждый раз бегает за новым мужиком. Если кого
разлюбит однажды да покинет, то уж больше к нему не вернется.