"Кальман Миксат. Зонт Святого Петра" - читать интересную книгу автора

Более того, получив кораллы, Анча в тот же день задала старухе
бакалейщице, арендовавшей лавчонку в доме Грегорича, дипломатический вопрос:
- Скажите, милая барыня, очень это больно - ухо проколоть?
- Ай-яй, - засмеялась бакалейщица, - а наша-то деревенщина вздумала
сережки в уши вдеть! Эх, Анча, Анча, что-то непутевое ты замыслила, девка!
Анча обиделась и в сердцах так сильно хлопнула дверью, что колокольчик
дребезжал и звенел еще целых четверть часа.
Ну конечно, ей хотелось иметь сережки. А почему бы ей этого не хотеть?
Разве не один и тот же бог сотворил и ее, и тех дам, что в шелковых юбках
щеголяют? В тот же день она все-таки ухитрилась узнать, что уши от прокола
болят не больше чем oт укуса блохи.
Сережки, сережки!.. Невтерпеж стало ждать Анчуре, когда Пал Грегорич
возобновит свои приставания. Но ведь события можно ускорить! Всякая дочь Евы
найдет для этого какой-нибудь способ. Анча приоделась понарядней да
поопрятней:.. вплела в конопляную косу шелковую алую ленту, надела
батистовую сорочку, тонкую, как папиросная бумага, сбросила лиф, что
стягивал да прикрывал ее прелести, и день-деньской вертелась на глазах у
мужчины, - пусть глядит, себе на погибель, как бурно вздымается ее грудь.
Грегорич в свое время слыл до дерзости хитроумным шпионом, он ловко
водил за нос сразу две армии, русскую и австрийскую, - но любая девушка,
даже самая простоватая, даже деревенская девушка, могла ему дать сто очков
вперед. В следующее воскресенье Анча появилась в церкви с золотыми серьгами
в ушах, и тотчас парни и девицы, звавшие ее меж собой "гренадером",
захихикали, зашептались:
- Хо-хо, а наш гренадер-то, видать, споткнулся!
А через несколько недель уже весь город смаковал чрезвычайное
происшествие - связь Пала Грегорича с его стряпухой;; "Эге-ге, старый козел
домашнюю соль лижет!" - и передавал" друг другу разные пикантные подробности
комически гротескного свойства. Братья Пала Грегорича трубили по городу на
все лады:
- Грегорич и служанка! Кошмар, кошмар! Ничего подобного не бывало на
свете!
Люди пожимали плечами - какое там не бывало! - и успокаивали
родственников:
- Да пустяки это все! И даже вполне естественно: разве Пал Грегорич
хоть однажды в жизни совершил тактичный поступок? А вам это только на руку -
по крайней мере, не женится и все громадное состояние целиком достанется
вам.
Точно установить, что тут было правда, а что нет, не представлялось
возможным, но факт тот, что разговоры мало-помалу стихли и возобновились
лишь через несколько лет, когда редкие посетители мрачного дома Грегорича
увидели на поросшем травой дворе крохотного мальчугана, который играл с
пасущимся там барашком.
Чей этот мальчик? Что он тут делает? Как он попал во двор Грегорича?
Иногда с этим мальчиком играл сам Грегорич. В замочную скважину запертых
ворот можно было разглядеть, что чудак Грегорич перепоясан красным кушаком,
от которого расходятся два куска шпагата, как видно, служившие вожжами, за
которые одной рукой цеплялся маленький проказник и, держа кнутик в другой,
покрикивал: - Но-о, Раро, но-о!
А старый осел то мелко семенил иноходью, то рвался вперед, то пускался