"Кальман Миксат. Зонт Святого Петра" - читать интересную книгу автора

А Пала Грегорича вовсе не надо было в этом убеждать; пожалуй, он и без
того был чрезмерно привязан к мальчику Вибра, и недалеки от истины были те,
кто, быть может, из одного лишь желания досадить прочим Грегоричам, то и
дело пророчествовал: "А ведь кончится тем, что он женится на Анне Вибра и
усыновит парнишку". Да и Купецкий был того же мнения: "Так оно и будет.
Готов спорить, что так и будет".
Так наверняка и случилось бы. Пал Грегорич сам об этом подумывал, и
такой шаг с его стороны был бы, признаться, вполне тактичен, однако Пал
Грегорич слишком сильно любил маленького Дюри, чтобы решиться быть
тактичным.
Два непредвиденных обстоятельства помешали естественному ходу событий.
Во-первых, Анна Вибра, упав с лестницы, сломала ногу и на всю жизнь осталась
хромой. А кому нужна хромая служанка?
Второе обстоятельство еще сильнее ранило сердце чудака Грегорича.
Заболел маленький Дюри: он посинел, его трясла лихорадка, тельце сводили
судороги, - все решили, что он умирает. Грегорич отбросил ложную
стыдливость, упал на постель ребенка, рыдая, целовал его лицо, глаза и
холодеющие ручонки и тут впервые воззвал к нему голосом сердца:
- Что с тобою, мой мальчик? Что болит у тебя, сыночек родной?
- Не знаю, дядя, - пролепетал ребенок.
Жидкие рыжие волосы старого Грегорича встали дыбом, что-то необычайное
появилось во всем его облике; видя мучения ребенка, чувствуя его смертельное
страдание, он сам исполнился страшною мукою сына, и его щуплое тело свела
судорога; сердце отца разбилось, и из него выпала тайна.
- Это мой сын! - вскричал он, схватив врача за руку. - Послушайте, это
мой сын! Спасите его, и я дам вам корзину золота!
Врач спас ребенка и получил корзину золота, как в минуту опасности
обещал ему несчастный отец. Корзину, правда, выбирал не сам врач, а
Грегорич, который специально для этого случая поручил сплести ее зойомским
словакам.
Врач вылечил мальчика, но сделал больным Грегорича. Он заронил в душу
старика страшное подозрение, определив в болезни ребенка симптомы
отравления.
Ну, а Грегоричу только того и надо было - теперь у него появилась пища
для постоянных сомнений и мучительных раздумий. Как это могло случиться? Не
съел ли мальчик ядовитый гриб?
Дюри качал головой.
- Я не ел, дядя-папа. - То была новая форма обращения он называл его
папой, не забывая прежнего "дяди".
Что мог он съесть? Мать упорно припоминала одно, другое. Может, уксус в
еде был несвежий? (Что мы в тот день варили?) А может, медная посуда была
нечистая?
- Не говори глупостей, Анчура! - горько качал головою Грегорич.
Грегорич думал совсем о другом, он не высказывал своих подозрений, но
подозрения были, они таились среди его сокровеннейших мыслей, сверлили мозг,
лишали аппетита и сна. Грегорич подозревал своих братьев. Это была их рука -
рука, протянувшаяся к наследству.
Итак, конец всему, конец его мечтаньям усыновить мальчика, дать ему имя
и состояние.
- Нет, нет. Сыну это может стоить жизни, они сживут его со света, если