"Кальман Миксат. Два нищих студента" - читать интересную книгу автора

Верешу (и как он вдруг расцвел и похорошел за эти полчаса!) и пожимали ему
руку. Другая же рука Пишты, сжимавшая расшитую золотом портупею, все еще
дрожала от волнения. Господа, также поочередно, разглядывали чудесный
подарок и хвалили почтенного Мартона Силади, что у него такая милая дочка,
преуспевающая в искусстве вышивания.
- Нет, право же, отменная работа. Она и под старость будет тешить взор
нашего сегодняшнего героя.
- Жаль только, - заметил почтенный Иожеф Боглани (да, жаль, что он
"заметил"!), - никогда не носить пареньку этой портупеи.
- Не носить? - удивленно переспросил бургомистр. - Отчего же?
- Оттого, что человеку неблагородного сословия не положено носить
саблю. Значит, ни к чему и портупея.
Пишта побледнел. Словно порывом ледяного ветра сдуло вдруг волшебный
дворец, который он уже успел выстроить в своем воображении. Вот тебе и
толика дегтя в первых же каплях меду. Ни за что не хотят расстаться друг с
другом! Пиште показалось, что в этот момент все, кто еще миг назад завидовал
ему, смотрят теперь на него с сожалением или даже насмешкой. Ведь он не из
благородных, он всего-навсего нищий семинарист!
И даже сама красавица Магда Силади посмотрела на него таким участливым
взглядом, словно и в ее карих глазах были начертаны слова почтенного
профессора Боглани: "Ах, как жаль, что не суждено тебе носить портупеи".
Грянула музыка, - за душу берущая музыка знаменитого цыганского
оркестра Чоморне, драчуны уступали место юношам и девушкам, которые,
обнявшись, весело пустились в пляс, а вскоре к ним один по одному
присоединились и парни из побежденного войска.
Все радовались, веселились - кроме самого победителя. Очень уж глубоко
засела колючка...
И ушел печальный Пишта далеко-далеко в чащу леса, где его не мог видеть
никто, где он мог остаться наедине с природой, где птицы прыгают с ветки на
ветку и весело щебечут, как им только вздумается. Каких тут только не было
птиц: и сороки, и дрозды, и кобчики, и зяблики, - одна одета покрасивее,
другая - похуже, а все же незаметно что-то, чтобы какая-нибудь из них
презирала другую.
"Не из благородных я, - сокрушался Пишта. - А почему?" - тут же
спрашивал он себя задумчиво.
Но трава и деревья, печально взиравшие на него, тоже не объяснили:
почему?


Глава V
НА КОГО ЖЕ ОСТАНЕТСЯ ЛАВКА?

Мысль стать дворянином не давала больше покоя Пиште. Только об этом
думал он теперь днем, только об этом грезил по ночам. С того часа, как его
обидели в Большом лесу, всякий дворянин представлялся ему своего рода высшим
существом.
Каждый ребенок или юноша грезит о чем-то блистательном, но по сравнению
с тем, о чем возмечтал Пишта, грезы эти, как правило, или несбыточно высоки,
или очень скромны: он или представляет себя королем сказочного царства, где
в лесу растут поющие золотые деревья, а в ручьях вместо воды струится чистое