"Пьер Милль. Святая грешница " - читать интересную книгу автора

особым благоговением, и очень немногие из них осуждались на смерть, хотя
примеры этому и были. Обычно достаточно было громкого окрика, чтобы
устрашить их.
Иногда Веллеий сам бросал на жертвенник несколько зерен курений,
говоря:
- Понюхай, как это хорошо пахнет!
И бессознательно, играя, дети совершали жертвоприношение; остальные из
чувства подражания делали то, что делали предыдущие. После этого Перегринус
обращался к отцам и матерям:
- Ваш ребенок вел себя разумно. Не последуете ли и вы его примеру?
И большинство родителей приносили требуемую жертву.
У Перегринуса была еще одна уловка: он заставлял обвиняемого назвать
себя и спрашивал, был ли он "приобщен" к христианству, то есть принял ли он
крещение или же только "обучался", как это было в большинстве случаев. В эту
эпоху крещение принимали только перед смертью. И, так как обвиняемые
оказывались не настоящими, то есть еще не крещенными христианами, то
правитель не требовал от них подписания формулы отречения, а довольствовался
одним жертвоприношением.
- Он закрывал глаза также и на то, когда какой-нибудь богатый и
именитый христианин присылал вместо себя родственника или раба-язычника, и
тот его именем, подложно, совершал обряд жертвоприношения. Остальные
сдавались от одной угрозы пытки или одного прикосновения к ноге "испанского
башмака".
Эта покорность большинства эдикту имела большое влияние на остальных
обвиняемых. Их охватывали сомнения в возможности и в целесообразности
дальнейшей борьбы, и они смирялись и совершали требуемый обряд.
Таким образом первый день этого грандиозного процесса, в котором перед
Перегринусом должны были пройти сотни христиан, закончился полным поражением
и унижением их. Правитель торжествовал победу и радовался своей ловкости.
Но его мягкость и успех, вызванный этой мягкостью, вселили беспокойство
среди самых убежденных и ревностных христиан. Многие из них, пользовавшиеся
известностью, негодовали, что им не удалось исповедать свою веру. Они
чувствовали, что это было сделано не без умысла. Многие, притом отнюдь не
самые безразличные и инертные, были оставлены на свободе: их имена даже не
попали в списки.
Как ни усердствовал Веллеий при составлении списков, тем не менее
упущения и промахи были неизбежны. А кроме того, возможно, что имена
некоторых влиятельных христиан, если только они не состояли в иерархии
церковных служителей и не занимались пропагандой, были умышленно пропущены.
Собравшись на тайное совещание, христиане задали вопрос: не следует ли
им, рискуя жизнью, начать борьбу против этой всеобщей склонности к
подчинению требованиям властей, которое грозило разрушением общины?
Онисим, епископ коринфский, позволил арестовать себя согласно принятому
заранее решению. Что касается епископа фессалоникского, то он продолжал
скрываться в окрестностях города. Христиане запросили у него инструкций.
Синезий, считая, что мягкость правителя может повлечь за собой весьма
серьезные и даже гибельные последствия для христианства, ответил, что нужно
создать на суде положение, которое побудит Перегринуса принять решительные
меры. Эти меры, с одной стороны, устрашат слабых, но в то же время у сильных
духом они вызовут негодование, взрывы протеста, а это может повлечь за собой