"Пьер Милль. Святая грешница " - читать интересную книгу автора

красота... Я думала: "Я никогда не буду такой женщиной! Мне никогда не
надоест быть любимой им, не надоест быть красивой". Он был со мной, я любила
его, и мимолетная мысль, синева моря, отражение неба на волнах, запах
водорослей, который приносил ветер, - все напоминало мне о том блаженстве, в
которое я погружусь, когда он заключит меня в свои объятия.
- Он придет! Он непременно придет! Иначе быть не может. Пусть он придет
сегодня ночью и прижмется ко мне. И тогда, о богиня любви, возьми меня,
скрути меня, брось к ногам моего господина, чтобы я стала им, им одним!
И тем не менее она питала уважение к мужчине, кто бы он ни был. Она всю
свою жизнь прожила, повинуясь его голосу, его желаниям. Онисим терпеливо
выслушивал ее стоны и плач. Потом он опять говорил с ней ровно и ласково.
Но, как только ему казалось, что она прислушивается к его словам, он начинал
говорить горячо, с необыкновенной силой.
- До этой минуты ты ошибалась в себе. Твое отчаяние показывает это. Ты
привязана к другому рабству, к служению божественной любви, которая никогда
не проходит. Все, что ты испытала до сих пор, - ничто! Подобно тому, как
тень человека на стене является уродливым и временным изображением его тела,
так и чувственные наслаждения являются слабым и неверным отражением
бессмертных радостей души. Постарайся вообразить себе, чем будет для тебя
любовь вечного бога, который весь - красота, могущество, который весь мир
держит в своей деснице, подобно тому, как твой возлюбленный держал в руках
камень. И, подумай, этот бог снизойдет на тебя и наполнит собой все твое
существо!
Она качала головой:
- И только-то? Ты веришь в бессмертие души! А веришь ты в переселение
душ? Иногда я начинаю верить в него. Мне кажется, что когда-то, очень давно,
одна женщина любила мужчину, как я - Феоктина. Быть может, она была такая же
куртизанка, как я. Быть может, наоборот, она была одной из тех
добродетельных женщин, о которых ты постоянно говоришь мне. Она жаждала
принадлежать этому человеку, но у него не хватало мужества решиться на этот
шаг. И она позволила обмануть себя, точно так же, как ты хочешь обмануть
меня. И вот теперь душа ее терзается сожалением, раскаянием - жгучей жаждой
этой неудовлетворенной любви. И она решила удовлетворить ее через меня. Я
любила, я отдавалась ради нее и ради себя самой. Я любила за всех женщин,
которые страшились любви.
- Эти мысли - искушения дьявола, - заметил Онисим.
- Чью ложь породил дьявол: твою или мою? На эту тему можно проговорить
целые тысячелетия. Но жизнь людей - это не мечта. У нее есть один закон, и
исполнять его - это уже счастье: жизнь создана, чтобы ею жили! Ты живешь,
любишь, ты чувствуешь, как у тебя вырастают ветви, которые продолжают твою
жизнь... И в действительности смерти нет. Вот о чем я всегда думала! Ты
говоришь мне о бесконечном блаженстве божественного обладания? Я оторвана от
человека, рабой которого я сделалась, и я жалею теперь только об одном: что
он не оставил мне жизни, которая шевелилась бы во мне, воскрешая в себе и
его и меня. Вот в чем женщины моего племени видят для себя счастье и истину!
Такова была вера эллинов. И я чувствую, что все, что бы ты ни говорил мне,
неверно, потому что это не то.
Тут Онисим обыкновенно покидал ее. Он мог еще выносить ее, когда она
казалась безумной. Но он терял всякую надежду вывести ее на путь истины,
когда она с такой спокойной уверенностью говорила о бессмертии, достойном,