"Пьер Милль. Святая грешница " - читать интересную книгу автора

только земные радости, которые теперь были для нее недосягаемы.
- Я больше никогда не увижу его, никогда! - говорила она Аристодему. -
Никогда больше я не буду принадлежать ему, не буду держать его в своих
объятиях! А мне еще так много хотелось спросить у него, так много... Я не
успела. И я ничего больше не узнаю, все кончено! Не узнаю о том, что он
видел, что делал, о людях, которых он знал, о женщинах, которых любил.
Узнать весь мир через его глаза, ум, чувства... Как это было бы чудесно! Его
нет, мир умер вместе с ним, и меня тоже больше не существует...
Страшное сознание бессилия, изнеможение, вихрь воспоминаний о былом
счастье, которые жгли тело, точно огнем, в то время как глаза проливали
горькие слезы, любовь, не знающая пределов, ненасытное желание - и пустота!
Спустилась ночь. Христиане спали под деревянными колоннами. Одни из них
молились или слушали рассказы о прежних мучениках, о проявленном ими
мужестве перед лицом смерти - рассказы, сделавшиеся теперь легендами. Когда
они молчали, можно было различить в воцарившейся тишине трепетание большого
города, погруженного в сон.
Аристодем лежал рядом с Мирриной в глубине портика. Он говорил с ней
нежно, сам умиленный, но она не обращала никакого внимания на его слова. И,
так как она не шевелилась, находясь в состоянии какого-то оцепенения, он
привлек ее в свои объятья и стал тихо укачивать...
Взошла луна; они лежали в тени, падающей от колонны, и не могли видеть
друг друга. Но внезапно лунный свет озарил почти обнаженное тело Миррины.
Равнодушная ко всему, что не было опьянением ее чувств, она даже не
взглянула на человека, которому только что отдалась. Аристодем,
преисполненный благодарности победителя-любовника, долго любовался юным и
округлым коленом Миррины, освещенным этим спокойным и бледным светом, среди
раскинутых одежд. Потом он наклонился и почтительно поцеловал ее в лоб, ибо
он ценил женскую красоту и восхищался деталями ее, которых люди менее
опытные или более грубые не заметили бы.
- Колени, Миррина, тоже имеют свое выражение. Твои колени светятся
улыбкой и юностью колен Афродиты, когда она выходила из пены морской.
Женщина, обладающая ими, может гордиться.
И только в это мгновение Миррина, казалось, поняла, что он все-таки
существовал, что он был рядом с ней, что это ему она только что
принадлежала. И эти слова, эти слова, она уже слышала их! Это были слова,
которые ей говорили другие любовники еще задолго до того, как она узнала
Феоктина; любовники, которые хотели придать купленным объятьям некоторую
долю красоты, хотя бы для того, чтобы создать иллюзию наслаждения.
Все ее прошлое, давно забытое, которое смешалось в ее воспоминаниях с
воспоминанием о Феоктине, вдруг ожило в памяти, наполнив ее ужасом и
отвращением. Значит, не Феоктин - се последний, ее единственный
возлюбленный? Перед ней был этот человек. Все было осквернено, все погибло!
Теперь она окончательно перестала понимать, какой был для нее смысл в
смерти. Она снова превратилась в Миррину, маленькую куртизанку - и только
куртизанку, рабыню богини и мужчин... Она крикнула:
- Убирайся вон!
- Миррина...
- Убирайся!
С тех пор она не хотела его больше видеть и отворачивалась при его
приближении. Вообще она ни с кем больше не говорила, не произнесла ни слова