"Артур Миллер. Фокус" - читать интересную книгу автора

в вагон вваливались люди и, обступив, закрывали его. И сидя там в этот
вечер, он позволил себе забыться, рассматривая узоры платья женщины, которая
стояла ближе, чем в полуметре от его лица и в своем уединении он все понял.
Те компании, которые он посещал, не могли не иметь вакансий. Шла война.
Кадровики пользовались особым спросом, потому что компании нанимали тысячи
рабочих. Но для него был только отказ с вежливой улыбкой. Потому что он
говорил с такими же кадровиками, людьми, которые имели такие же инструкции,
что и он, когда работал у Гаргана. И они так же тщательно сортировали людей
как когда-то и он. Правда состояла в том, что он больше никогда не будет
кадровиком. Это было его единственной гордостью в жизни, то, что дало ему
возможность не жениться, и этой работы у него уже никогда не будет; это
волнение при приеме на работу и чувства ответственности никогда не охватит
его. Господи, кем же он может работать теперь, в его возрасте? Он подумал о
том, чтобы пойти на какую-нибудь работу на завод. Или просто наняться
служащим, или что-нибудь в конторе, или кем-то... Он не может, он просто не
может. Он был кадровиком, был...
Шестым чувством пассажира подземки он почувствовал приближение своей
станции и попытался подняться. В былые времена, если пассажиры не пропускали
его к выходу он, имитируя возмущение, прокладывал себе путь. Теперь он
весьма вежливо прикасался к руке преграждающего путь человека, чтобы
привлечь его внимание - и уже само это действие расстраивало его. Поезд
замедлил ход, и толпа нажала на него сзади. Поезд остановился. Двери
раздвинулись. Его лицо прижалось к спине стоящего впереди человека. Какое-то
мгновение он не мог вдохнуть и почувствовал, что может разрыдаться, а ему
нужно было выходить. Теперь толпа начала двигаться, и приведенный в движение
их нетерпением и их желанием добраться домой, он вылетел из вагона и
натолкнулся прямо на стоящего напротив двери толстяка. Падая, он шагнул
вперед, чтобы устоять и наступил толстяку на ногу, а для того чтобы
окончательно удержаться на ногах ему пришлось на мгновение схватить толстяка
за лацкан. Толстяк резко оттолкнул его руку, в то время как толпа
проносилась мимо. Мистер Ньюмен стоял, тяжело дыша толстяку в лицо, а тот
шагнул в двери и, придержав их, процедил сквозь зубы: - Ну что за люди!
Когда же вы научитесь себя вести!
Мистер Ньюмен засмеялся, но вместо смеха услышал гневное всхлипывание.
Поезд уехал и увез толстяка.
Этим вечером после ужина он снова почувствовал настойчивую
необходимость побыть с Фредом. Разделяющие их задние дворы забор был всего в
метр высотой, и он перешагнул через него и, спустившись по цементным
ступенькам, вошел в цокольный этаж дома Фреда. Фред был там, около верстака,
возле него стоял Карлсон. Мистер Ньюмен подошел к ним и остановился,
наблюдая за руками Фреда, который устанавливал крохотный бензиновый
двигатель в нижнюю часть корабля. Оба казалось, не заметили его прихода. Он
решил, что они поглощены моделью.
Установив моторчик, Фред отошел к стулу и сел на него, а Карлсон сел в
кресло-качалку и они заговорили о моторчике, и Фред рассказал, сколько
требуется горючего, чтобы корабль проплыл пятьдесят метров. Ньюмен продолжал
стоять возле верстака. Они даже не сказали ему "привет". Прошло десять
минут. Он почувствовал, что краснеет, и вмешался в разговор. Фред поднял
голову, бросил на него взгляд и, обнаружив его присутствие, продолжил
разговор с Карлсоном, который упорно продолжал смотреть только на Фреда.