"Генри Миллер. Улыбка у подножия лестницы (рассказ)" - читать интересную книгу автора

неделей позже... Антуан как был Антуаном, так им и остался, - только теперь
это - имя! Фортуна улыбнулась, и вот он ты - весь в белом, осиян рампой,
усыпан цветами и не знаешь, куда деться от собственного успеха".
Огюсту вспомнилось, как он сам взлетел на Олимп славы, по чистой
случайности принятой за гениальность. Публика так падка на обман! На самом
деле всем заправляет его величество Случай. Клоун - игрушка в его руках.
Жизнь на арене - это бесконечная череда падений, шлепков, зуботычин, пинков
и... умильно-униженного шарканья ножкой! Вот, собственно, и весь
джентльменский набор, необходимый, чтоб снискать любовь зала. Любимый клоун!
Его удел - вечно корчить из себя юродивого, выуживать на свет Божий грехи и
грешочки, всю ту гнусь, которая, как червяк, точит человечество изнутри.
Людям никогда не надоедает смотреть на себя со стороны. Если, конечно, эта
сторона не выходит за пределы цирковой арены. Никто не принимает насмешки на
свой счет. Исключительно на соседский. Все радостно гогочут, когда шут,
словно слепой котенок, тычется в дверь, на которой написано "Не влезай -
убьет! ", и с ослиным упрямством не замечает ту, где выход. Шут ломится в
зеркало, вместо того чтобы обойти его, заглядывает в дуло заряженного
ружья - все всхлипывают от смеха. Сие "смехотворное действо" никогда не
надоедает, потому что мы и сами ломимся в открытые двери, суем нос куда не
следует, набиваем шишки, не делая при этом никаких выводов и не учась на
своих ошибках. Только у нас в запасе одна коротенькая жизнь, а у маэстро
ряженого в распоряжении Вечность. Кроме нее, спросить с него некому.
Увлеченный своими мыслями, Огюст подошел к кибитке Антуана и увидел
выходящего из нее директора. Клоуна кольнуло нехорошее предчувствие.
Выражение лица директора не предвещало ничего хорошего. Он вдруг
остановился, в отчаянии всплеснул руками, и они, упав, повисли плетьми. У
Огюста вытянулось лицо.
- Когда? - не удержался он от вопроса, когда они немного отошли.
- Только что... У меня на руках...
- Ничего не понимаю, - растерянно пробормотал клоун. - Почему? У него
же не было ничего серьезного.
- Разумеется.
Ответ прозвучал так, что Огюста внутри все похолодело от ужасной
догадки.
- Неужели... - Он осекся. Это было настолько невероятно, что не
укладывалось в голове. - Вы хотите сказать, - запинаясь, выдавил из себя
Огюст, - что... он узнал...
- Да.
Огюст вздрогнул.
- Вот сердце и не выдержало, - угрюмо проронил директор.
Мужчины остановились.
- Не вини себя. Ты тут ни при чем. Антуану не суждено было стать
Великим Клоуном. Он знал это и давно смирился. - Директор сокрушенно
вздохнул. - Черт, теперь надо еще как-то объяснить это вчерашнее
представление. Кто ж знал, что так все обернется...
Они долго молчали, потом Огюст тихо произнес:
- Простите, мне надо побыть одному.
- Да-да, - рассеянно отозвался собеседник, - Конечно. У тебя еще есть
время... - Он не добавил, для чего.