"Генри Миллер. Размышления о писательстве. Моя жизнь и моя эпоха" - читать интересную книгу автора

более того, моральным императивом. Я не только никогда не испытывал
малейшего желания что-то законсервировать, искусственно оживить или сберечь,
оградив стенами, но скажу больше - смолоду считал, что распад такая же
чудесная и творчески заманчивая манифестация жизни, как и ее цветение.
Должен, видимо, признать, что к писательству меня тянуло, поскольку это
было единственное, что мне оставалось открыто и заслуживало приложения сил.
Я честно испытал все иные пути к свободе. В так называемом реальном мире я
был неудачником по собственной воле, а не по неспособности к нему
приладиться. Писательство не было для меня "бегством", иначе говоря,
способом отгородиться от повседневной реальности; наоборот, оно означало,
что я еще глубже ныряю в этот замусоренный пруд - с надеждой добраться до
родников, постоянно обновляющих плещущуюся в нем воду, не замирающих, вечно
бьющих. Оглядываясь на свой путь, я вижу себя человеком, способным взяться
почти за любую задачу, за любое дело. К отчаянию меня привели монотонность и
стерильность всего внешнего бытия. Мне нужно было такое царство, в котором я
буду одновременно и господином, и рабом, а им могло стать лишь искусство. И
я вошел в этот мир, не обладая никакими явными талантами, ничего не умея, ни
к чему не годясь, - неловкий новичок, который почти онемел от страха и
понимания грандиозности того, за что берется. Мне пришлось строить кирпичик
за кирпичиком, изводить миллионы слов, пока на бумаге не появилось то
настоящее, доподлинное слово, которое я вытянул из своего сокровенного
нутра. Я умел гладко говорить, и это мне мешало; у меня были все пороки
просвещенного человека. Мне предстояло учиться думать, чувствовать, видеть
совершенно по-новому, забыв про свое образование, на собственный лад, а
труднее этого ничего нет на свете. Надо было броситься в поток, зная, что я,
возможно, не выплыву. В большинстве своем художники бросаются в поток,
сначала обзаведясь спасательным кругом, и чаще всего этот крут их и губит.
Никому не дано странствовать по океану реальности, если отгораживаешься от
опыта. Если в жизни что-то меняется к лучшему, то не путем приспособления, а
благодаря вызову и способности откликнуться слепому побуждению. "Дерзание не
бывает фатальным", - сказал Рене Кревель, и эту сентенцию я запомнил
навсегда. Вся логика, на которой держится вселенная, пре-дуказана дерзанием
или же творчеством, основывающимся на самой ненадежной, самой шаткой
поддержке. Сначала такое дерзание отождествляют с волевым актом, но проходит
время, и воля ослабевает, а остается автоматический процесс, который в свою
очередь тоже надо прервать, остановить, чтобы утвердилась новая уверенность,
ничего общего не имеющая со знанием, умением, навыком или верой. Дерзание
дает возможность приобщиться к этой загадочной - сплошной Икс - позиции
художника, которая одна тебя и оберегает в мире, и никому не выразить
словами, что она такое, но тем не менее она есть и видна в каждом написанном
тобою слове.


1941

Перевод А. Зверева

МОЯ ЖИЗНЬ И МОЯ ЭПОХА

Автобиография