"Лариса Миллер. Заметки, записи, штрихи..." - читать интересную книгу автора

На премьере фильма в ЦДЛ кто-то из зрителей прислал Иоселиани записку:
"Что вы имели в виду, назвав свой предыдущий фильм Охота на бабочек?" -
"Ничего, - ответил режиссер, - просто Охота на бабочек и все." Кто-то
мудрый однажды изрек: "Если надо объяснять, то не надо объяснять".
По-моему именно этого правила придерживается Отар Иоселиани. Он никого ни
к чему не призывает, ничего не навязывает. Просто берет старую-старую
гамму из семи нот и, расположив эти ноты по своему усмотрению, творит
неповторимую музыку, лукаво делая вид, что у музыки нет творца. Но творец
есть. И роль его велика. Единственное, что он навязал нам - это темп,
предложив пожить в его lento вместо привычного presto. Не все сумели
переключиться. Кто не сумел, ушел. Оставшиеся были вознаграждены.
1994
Московские новости, 27.03.1994


ПЕВЧИЙ ДРОЗД И БАБОЧКИ

В фильмах Отара Иоселиани нити жизни видны так же отчетливо, как линии на
ладони или ребра на рентгеновском снимке, и никакие пестрые одежды и яркий
макияж повседневности не способны эти нити скрыть. Их постоянно задевают,
цепляют, дергают и удивляешься не тому, что они в конце концов рвутся, а
тому, как упорно сопротивляются.
В фильмах Жил певчий дрозд и Охота на бабочек много общего. В обоих
присутствует тема рока, в обоих она лишена патетики. Более того, в Певчем
дрозде она звучит почти анекдотично. То с балкона падает кадка с цветком,
едва не убив главного героя, то его подстерегает открытый люк колодца. В
Бабочках та же тема возникает в виде радиоголосов, бесстрастно
констатирующих число погибших в горячих точках мира или крупных авариях.
Рок играет с людьми в кошки-мышки, пока не настигает окончательно. Да нет,
какой там рок. Идет обыкновенная охота на бабочек. Разве человек - не
бабочка-однодневка? Живет, надеется, строит планы - и в долю секунды
гибнет под колесами автомобиля или в железнодорожной катастрофе.

Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.

Но даже если ты связан с миром не ключом от чужой квартиры, как бездомный,
гонимый Российский поэт, а тяжелой связкой ключей от родового замка, как
французская аристократка (персонаж фильма Охота на бабочек), то и тогда ты
уязвим и смертен. Для смерти все равны. Ей, как нынче говорят, без разницы
- нищий ты или крез, наследник богатейшей культуры или богатой
недвижимости. Все одинаково балансируют на грани небытия.
В обоих фильмах сюжет почти отсутствует. Вместо него - поток жизни, рутина
с ее мельчайшими подробностями, к которым так чутка и внимательна камера.
У создателя фильма взгляд одновременно цепкий и беглый. Он не пропускает
ни единого завитка в прихотливом узоре жизни. Но, задержавшись на одном,
успевает вовремя соскользнуть на другой, даруя картине динамизм и воздух.