"Александр Мильштейн. Серпантин " - читать интересную книгу автораВ трактире были кирпичные стены, полудохлые растения в горшках, плохо
опохмелившиеся музыканты на маленькой сцене лабали блюз. Линецкий открыл кожаную книжечку меню и прочел на первой странице, что трактир под названием "Бубны" был в Коктебеле еще в начале двадцатого века. Тогда он принадлежал греку Синопли. В трактир стал захаживать Волошин сотоварищи. В предисловии к списку блюд были даже процитированы стихи кого-то из "обормотов": "Нормальный дачник - друг природы. Стыдитесь, голые уроды!" Во время Первой мировой в залив вошел немецкий эсминец, выпустил один-единственный снаряд и превратил "Бубны" в щепки... Трактир был единственной в бухте заметной из открытого моря постройкой. По счастливой случайности никто тогда не пострадал... - Где же он сейчас, этот эсминец, - сказал Линецкий, оглядываясь по сторонам, - представляешь, как бы он сейчас был кстати? - Какой эсминец? - Ты не читал меню? - Ты бредишь? Линецкий повернул меню к Переверзеву и дал открытым на первой странице. - Если учесть, что ты меня тащишь на нудистский пляж, то стихи обращены прямо к тебе. Через века, поверх всего, поверх обломков старых "Бубнов", которые срослись в новые только для того, чтобы ты - именно ты - прочел вот эти слова... - У тебя тепловой удар, - понял Переверзев. - Ты читай, читай, - кивнул Линецкий и погрузился в какие-то свои раздумья... Подсевшее к ним за столик украинское зажиточное семейство не обратило страницы и наперебой, тыкая в меню пальцами, заказывали блюда, и скоро стало тесно на столе, да и как-то вообще... - Пойдем в другое место, - сказал Линецкий. - Зачем? Везде то же самое. - Но здесь пахнет рвотой. - Тебе кажется. Я ничего не чувствую. На сцену, где все еще путались в проводах полуживые музыканты, вдруг вышла девушка в черном трико. Линецкий видел ее в этот момент со спины, на голове у нее была красная в белый горошек повязка. Она сделала резкое движение, наклонилась влево, как на зарядке, и так замерла... Потом выпрямилась и сделала быстрое фуэте... Снова замерла - на этот раз, расставив руки... Потом она ими всплеснула... Что это? - подумал Линецкий. - Танец или утренняя зарядка? Или она - дирижер, или же... - Девушка вдруг стала совершать какие-то быстрые движения пальцами. - Она что-то говорит на языке глухонемых... Она явно что-то говорит, причем такое впечатление, что она развила этот язык... - думал Линецкий, глядя, как девушка падает в шпагат, и дальше, на бок, плашмя... Потом снова взмывает... С музыкой это связано, конечно, но как-то непросто... Не она танцует под музыку, скорее, наоборот... Ну да, она не дирижер, но... Что-то вроде цирковой лошади... В цирке ведь не лошадь танцует под музыку, а наоборот, оркестр подстраивается под движения лошади... Вот и здесь она, делая пальцами быстрые движения, будит музыкантов, на расстоянии их тормошит, они начинают шевелиться, и вот уже они начинают играть что-то похожее на "We don't need no education..." И теперь ее танец похож... На фигурки, которыми |
|
|