"Александр Мильштейн. Дважды один" - читать интересную книгу автора

белый костюмчик подчеркивал осиную талию. Я был уверен, что в следующее
такси мы сядем. Но тетя посмотрела в глаза водителю и сказала: "Нет".
При всем моем уважении к тетиной природной интуиции, благодаря которой
только она и выжила в мировую войну, каждый раз вовремя перемещаясь между
двумя молохами, при всем моем уважении, я, промокнув до нитки... Хлынул
какой-то тропический ливень. Я крепко держал тетину ручку, опасаясь, как бы
поток воды не подхватил ее и не унес. Мы стояли уже по щиколотку в воде, но
и следующего таксиста тетя отвергла. "Плохие глаза". "Вы не боитесь, что мы
утонем? - воскликнул я, - вы посмотрите что делается!" "Нет, нет, ничего.
Сейчас мы поедем". Только десятый водитель прошел тетин face control. Вокруг
нас бурлила вода, такси, на котором мы наконец уехали, было длинным
мерседесом с четырьмя рядами сидений, который больше был похож не на машину,
а на подводную лодку.
Но мне бы не хотелось иронизировать по поводу тетиных странностей. Тем
более, что в их появлении, или, во всяком случае, обострении, не последнюю
роль сыграло исчезновение моего брата. Я согласился бы сыграть роль Стаса,
только чтобы успокоить тетю. Это представлялось невозможным, надо было
действовать другими методами. И надо было убедить тетю, что я не могу все
время сидеть у нее в квартире. Этя боялась, что вместо того, чтобы найти
Стаса, я потеряюсь сам. Выходили на улицу мы только вместе, под большим
зонтом, единственное, на что она была согласна, это отпустить меня
куда-нибудь со своим сыном. Но ее сын, то есть мой очень дальний брат, все
время был занят. Я его так ни разу и не увидел.
Оказалось, что всю одежду Стаса тетя выбросила в первый же день. И
выдала ему взамен часть гардероба своего покойного мужа. Размер подошел.
Остаток гардероба, получившийся после вычитания дяди и Стаса, я вежливо
отверг. "Что, такой он был грязный?" - усмехнулся я. "Нет, ну что ты
говоришь, - сказала тетя, - нет, нет. Чистюля, такой же, как ты. Я выбросила
его одежду, потому что там был Чернобыль. Я слушала передачу..."
Таким образом я два дня провел в тетиной квартире. Я не очень-то этому
сопротивлялся. Все время лил дождь, было довольно темно, это не располагало
к путешествиям. Я отоспался, тетя вообще не будила меня, когда я вставал,
тогда и вставал. Она готовила фаршированную рыбу и все такое прочее.
Довольно вкусно, хотя все это сильно отличалось от того, что готовила моя
бабушка и другие родственники в Харькове. Что легко объяснимо: польский
рецепт приготовления той же рыбы, к примеру, совсем другой. Поэтому у меня
не было такого чувства, как будто мое путешествие происходит не в
пространстве, а во времени. То ощущение, что мелькнуло в аэропорту. Оно
больше не появлялось. Что делать, человек я вообще довольно бесчувственный.
По телефону я объяснял маме, что нахожусь под домашним арестом, и это
конечно сильно затрудняет поиски. Пока все, что я нашел, было распечаткой со
звонками Стаса, полученной тетей вместе с телефонным счетом. Мы сели с ней
за стол в гостиной, и я стал читать вслух номера телефонов. Если номер был
тете знаком, я его вычеркивал. Таких оказалось совсем немного. Оставшиеся
номера я переписал себе в блокнот, а саму распечатку решил отнести в
полицию. Возможно, полиции уже было известно, куда звонил Стас, но на всякий
случай не мешало им дать эту информацию, кроме того, я все равно собирался
туда зайти.
Меня принял человек средних лет, в голубой форменной рубашке с бляхами.
Пилотка, заправленная в погон. Лицо его изображало лень. Или тоску. Выслушав