"Хуан Мирамар. Секретный сотрудник (роман-фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

* Duty-free shop - магазин беспошлинных товаров (англ.).

- Г-н Эджби передает вам благодарность от имени Службы. Террористов
арестовали. Он просил передать, что скоро с вами свяжется.
Пока Кузниц думал, что сказать, турок попрощался и исчез.
"Секретный сотрудник, "сексот", - противное какое слово, - размышлял
он, когда самолет заходил на посадку. - Уж "шпион" и то лучше. Но, слава
богу, ко мне это вроде не относится. Ну сообщил о своих подозрениях -
выполнил, так сказать, свой долг цивилизованного человека, но я же не
собираюсь на них работать". Но неприятный осадок все же остался.
Потом самолет сел, была обычная и обычно неприятная процедура на
таможне, которая вытеснила все мысли, а потом был дом и друзья, и следующие
поездки в Стамбул, и не в Стамбул, и Кузниц обо всем забыл и никогда не
вспоминал бы больше, если бы не началась война и не возник снова в его жизни
борец с международным терроризмом Эйб Эджби.

3. Карасс

- "Все критяне лжецы", - сказал критянин, - Константинов выпил рюмку и,
картинно занеся вилку над тарелкой, несколько секунд размышлял, чем бы
закусить, хотя выбор был невелик - между соленым огурцом и соленым же
грибочком, наконец огурец победил и исчез во рту Константинова. Фраза была
вызвана к жизни репликой Кузница:
- Накрылся Стамбул, теперь на Крит будем ездить.
Такой он был, Константинов. Вольф Шварц спросил: "Крит - это Кипр?".
Ефим воскликнул: "О, Крит!". Вадим Дорошенко сказал: "Надо же... А горячее
будет?". Дамы не сказали ничего, а Константинов: "Все критяне лжецы", -
сказал критянин". И теперь ждал реакции. Реакция последовала
незамедлительно.
- Это силлогизм, Вова? - спросила Константинова.
- Ложный, - после приличествующей паузы, ответил Константинов.
Этого уже не мог выдержать Шварц:
- Ну, док, ты даешь! Какой же это силлогизм. Это же очевидный
оксюморон!
- Что за зверь? - спросил Ефим. Ему ответил Дорошенко:
- Оксюморон - не знаю, а силлогизм - это про медведку. Мол, медведка -
насекомое и имеет хитиновый покров, - и опять спросил о горячем.
- Будет, будет, - ответил ему Шварц и спросил Константинова:
- Скажешь, не оксюморон?
- Скажу, - ответил Константинов, - ты в словаре посмотри.
Все с интересом следили, как Шварц, поставив одну на другую две
табуретки, лез за словарем на верхнюю полку доходящего до потолка книжного
стеллажа.
Кузниц поймал сочувственный взгляд Инги и подмигнул ей.
"Карасе, - почти с нежностью думал он, - сколько уже лет". Все
остальное, что его окружало в жизни: и армейские сослуживцы, и
друзья-переводчики, с которыми он уже лет десять ездит синхронить в разные
страны, и преподаватели на кафедре в университете - все это гранфаллоны, а
здесь карасе, и никакому объяснению это не поддается.
Эти определения их компания взяла у любимого ими всеми Курта