"А.Миронов. Одно дело Зосимы Петровича " - читать интересную книгу автора

улицу, вместо них в те дома своих солдат и продажников-полицаев. Сила!
Дальше в лес - больше дров. Встретил немца на улице - дорогу ему
уступи, шапку с головы долой, кланяйся до земли. Зашел "непобедимый" к тебе
в избу - успевай поворачиваться, мечи на стол все, что еще не успели отнять.
И молчи, иначе тут же на виселицу, да еще фанерку на грудь прицепят:
"Партизан".
Одним словом, вот он, оказывается, какой, этот самый фашистский "новый
порядок"...
Ворон ворону глаз не выклюет, а на падаль да на поживу воронье и за
тысячу верст дорогу найдет. Не успели гитлеровцы обжиться, как со всех
сторон начали слетаться к ним здешние выродки. Нацепили полицейские повязки
на рукава, винтовку за плечи и давай: "Мы вам покажем, так вашу растак,
советскую власть! Всех под корень, вместе с семенем, чтобы и духу не было!"
Сколько наших людей загубили, замучили, как сочтешь, как узнаешь? А еще
больше на каторгу в неметчину поугоняли. Соберут из окрестных деревень
человек двести парней да девчат и под конвоем - марш на железнодорожную
станцию, а там, как скотину, в теплушки. И так чуть не каждый месяц...
Видят люди, что пришла погибель, и давай один за другим потихонечку в
лес уходить. Наших тоже много ушло, хрычковских. И не только те, кто
помоложе, но и большая часть мужиков в летах подалась в партизаны. А
оставшиеся в деревнях старики да кволье все как один помогали им: с миру по
нитке - Гитлеру петля.
Вскоре, слышим, припекать начало "завоевателей": то машины с солдатами
на дороге подорвались, то эшелон немецкий на железке загремел под откос, то
застава полицейская вся, до единого выродка, полегла от партизанских пуль.
Немец - он не дурак, знает, где жареным-пареным пахнет, норовит туда
вместо себя холуя подставить. Отправляют обоз с награбленным хлебом на
станцию - полицейских в охрану. Надо место в лесу прочесать-проверить, где,
по слухам, партизаны скрываются, и туда полицейских самыми первыми гонят. А
в лесу не как в мирное время, когда каждый кустик ночевать пустит. В лесу и
кусты, и деревья наповал этих гадов били.
К весне сорок второго года до того дошло, что чужаку хоть совсем на
дорогах наших не появляйся. Тут уж гитлеровцам стало невмоготу. Как-то в
начале июня навезли они сюда пушек, танков, солдат своих - туча тучей, не
пересчитать. Ну, думаем, не иначе, как карательную экспедицию против
партизан готовят. Глядим, и полицаи повеселели, гоголем ходят: мол, знай
наших!
Да только веселость эта для них же самих слезами обернулась. Не зря в
здешних деревнях у партизан десятки недремлющих глаз дни и ночи следили за
каждым шагом врагов. Не успели каратели выступить и оцепить лес, как тою же
ночью на наше Хрычково - на комендатуру немецкую, на волостное правление, на
остававшийся охранять их гарнизон - налетела-обрушилась партизанская сила.
Всего лишь нескольким немцам в ту ночь удалось, в чем мать родила,
унести ноги. Остальные - и солдаты, и офицеры - тут полегли. До утра гремели
выстрелы по деревне, пылали комендатура, волость, склады с гитлеровским
добром. А когда, уже утром, на помощь примчались те, что в лесу на блокаде
были, партизан и след простыл: ищи в поле ветра!
Головешки на месте комендатуры и казармы гарнизона да десятка три
трупов фашистских вояк. Хоть и лето уже стояло, а на пепелище не больно
поживешь. И пришлось господам немцам перебираться со своей комендатурой в