"Хоуп Миррлиз. Луд-Туманный " - читать интересную книгу автора

всего лишь изображение деятельности человека, соответствующее разным
месяцам года. Мы можем себе представить, с какой насмешливой улыбкой делали
это искусные обманщики былых времен. Нас не проведешь. Это не обычные
занятия смертных. Что за существа населяли Землю четыре-пять столетий
назад, какими необыкновенными знаниями они владели и какие зловещие
поступки совершали, мы никогда не узнаем. Наши предки надежно берегут свои
тайны.
Среди хранившихся на чердаке богатств было также много разных изящных
вещиц - вееров, фарфоровых чашек, резных печатей. После того, как ушла
породившая их эпоха, они стали восприниматься по-особому, вызывая умиление.
Мы чувствуем, что эти удивительные игрушки никогда не могли быть совсем
пустячными - в их расцветке и форме есть что-то необыкновенно печальное.
Кроме того, мораль, заключенная в росписях этих безделушек, часто
выражалась в афоризме или загадке. Например, на веере, расписанном
анемонами и фиалками, красовалась надпись:


Чем меланхолия похожа на мед?
Она так же сладка, и ее собирают с цветов.

Эти безделушки явно принадлежали более позднему периоду, чем маски и
костюмы, но были бесконечно далеки от повседневной жизни современных
доримарцев.
Итак, когда все выбелили лица мукой и разрисовались самым
фантастическим образом, Натаниэль схватил один из старинных инструментов -
разновидность лютни, с подгнившими от сырости и времени струнами, гриф
которой заканчивался резной головой петуха, и, выкрикнув: "А ну-ка
посмотрим, сможет ли еще эта старая развалина каркнуть!" - грубо дернул
струны. Раздался звук, такой протяжный и завораживающий, что кровь застыла
у них в жилах. На несколько мгновений вся компания окаменела.
Наконец одна из девушек спасла положение. Зажав уши руками, она
шутливо воскликнула: "Вот спасибо тебе, Нат, за кошачий концерт! Это хуже,
чем железом по стеклу". А один из юношей, смеясь, сказал: "Это, наверное,
дух одного из твоих предков, который хочет, чтобы его отпустили выпить
стаканчик своего же собственного кларета". Об инциденте все забыли, но
мастер Натаниэль не забыл.
Он стал другим человеком. Годами Звук преследовал его. Он был как бы
живой субстанцией, объектом закона химических преобразований, а скорее
олицетворением того, как этот закон действует в снах. Например, однажды
Натаниэлю снилось, что его старая кормилица печет у очага яблоко в своей
уютной комнате, а он наблюдает, как, шипя, закипает сок. Она вдруг
посмотрела на него, странно улыбаясь, как никогда не улыбалась наяву, и
произнесла:
- Но ты же знаешь, что это не яблоко. Это - Звук.
Происшествие странным образом повлияло на его отношение к повседневной
жизни. До того, как он услышал Звук, своей нетерпимостью к рутине и тягой к
путешествиям и приключениям он доставлял отцу немало хлопот. Подумайте
только, ходили слухи, будто Натаниэль поклялся, что скорее станет капитаном
одного из кораблей своего отца, чем владельцем всего флота, если при этом
вынужден будет сидеть на месте.