"Павел Андреевич Мисько. Красное небо " - читать интересную книгу автора

На чердак хаты вела приставная жердяная лестница. Едва не надорвался,
пока отвалил ее от хаты. Наконец она грохнулась на первую балку над сенями.
Пусть слезает со всеми удобствами...
В этой бывшей колхозной конторе мы знаем все углы и закоулки. Бывали не
раз, даже недавно Рудяк звал нас мыть посуду из-под молока: его лапища не
пролезала в кувшины.
Мы обыскали сени, кладовку - нигде не нашли ни масла, ни сала, ни
других продуктов, собранных для немцев. Видимо, Рудяк сегодня погрузил все
на телегу и увез в город. Портить было нечего, и наше боевое настроение
упало...
Правда, в хате на лавке стояло вдоль стены не менее десятка кувшинов с
молоком. Я схватил один, поднял над головой и... За ним второй, третий...
Степа потом говорил, что они бухали, как бомбы. Он напугался даже, а
вдруг кто услышит эти взрывы, хотел уже подавать сигнал тревоги.
Вот я и говорю: операция прошла вроде бы чисто и гладко. А на деле
получилось черт те что! Насмешили всю деревню...
Назавтра на нас свалились сразу две неприятности. Во-первых, когда
увидели Таню, она тут же бросила в глаза:
- Эй! Ну как - обсохло уже молоко на губах? Пошли еще горшки побъем...
- Молчи, подлиза немецкая! - не остался в долгу и я.
А Петрусь презрительно сплюнул и погрозил ей кулачком.
И причем здесь "молоко на губах", не понимаю. Сама всего на какой-то
год старше меня. А если имела в виду что-нибудь другое, то вчера у Рудяка я
даже и не попробовал молока. Это Петрусь успел слизнуть сливки с одной
крынки.
И еще: откуда она знает, что это - наша работа? Рудяк и то не
цепляется... Уж не слишком ли длинный у Степы язык? Я сам видел, пригнав
овец с поля, как вечером того же дня Степа долго стоял с Таней возле ее
калитки и старательно разглаживал ногой песок.
Вторая неприятность была гораздо большей. Нас собрал в гумне Сергей. До
этого он никогда туда с нами не ходил. Не заговаривал всерьез и на улице.
Ух, какой злой он был сейчас!
Но говорил сдержанно...
- Ладно... Уши драть вам не буду - не маленькие. А стоило бы! Этими
дурацкими крынками вы сорвали нам более серьезные планы. Сегодня Рудяк
нацепил замки, заколотил наглухо чердак. Да и сам насторожился... - Сергей
примолк, потом стукнул кулаком по коленке: - Ах, свинтусы!.. Ну, что теперь
поделаешь... Наверное, я и сам виноват не меньше - слишком понадеялся на
Степу. Отныне без моего ведома ни шагу! Поняли?
- Поняли... - ответили мы шепотом.
- И вот еще. Я тогда немного разобрал, о чем Таня с немцем говорила.
Мать у нее, оказывается, преподавала в Гродно немецкий язык, она и ее
обучила. Сказала Шпайтелю, что нарочно удрала от матери из эшелона, чтоб
остаться с немцами. Поняли, чем это пахнет?
Мы и глазами захлопали. Степа мычал и вертел головой, как будто у него
все зубы повыдергивали. Вот так штучка эта Таня!
"Ну что, командир, иди, ухаживай за своей немкой!" - злорадствовал я.
Хорошо все-таки, что я первым раскусил бабушкину внучку...
Тане не стало от нас житья. Мы с Петрусем улюлюкали и свистели ей
вслед, и она целыми днями не показывалась из дому. Неожиданно стал