"Жозеф Мишо, Жюст Жан Руа. История рыцарства " - читать интересную книгу автора

важности этому героическому учреждению, освящая прием в рыцари своей пышною
обрядностью. Рыцари, со своей стороны, при мысли о священном характере, в
который их облекали, удвоили ревность и мужество, а народ возымел к ним
больше уважения. Государи ежедневно учились более ценить людей с неизменным
величием души; и благодарность, и политика требовали от них чествования
такого ордена, который был и оружием, и защитой, и украшением трона.
Вот как рыцарство достигло той степени славы, которой домогались даже
короли, славы скоро возросшей до чудесного. Она настала в то время, когда
отважный путь крестоносцев усилил степень энергии и всех рыцарских доблестей
и открыл новое поприще для удальцов.
Рыцарство распространяет вокруг себя волшебную прелесть, которая
занимает, привязывает и обольщает; с ним забывается отсутствие искусств и
литературы; можно сказать, это луч просвещения, который пробивается и блещет
среди мрака варварства. Трубадуры идут с ним рядом, ибо во все времена и у
всех народов подвиги и поэзия были неразлучны; их наивная и простая муза
поет удальство, честь и любезность; она славит умирающих и вдохновляет
живущих.
Обозрев первые века средней истории, неожиданно и как бы волшебством
приходишь к той достопамятной эпохе, когда начинают развиваться все добрые
свойства и когда рождается эта любезная обходительность, которая едва
сохраняется между нами, несмотря на нашу образованность.
Уже одно описание вежливости, мужества и великодушия этих удальцов,
употреблявших оружие только на защиту угнетенных и на успокоение общества,
ставит в наших глазах рыцарство в число лучших человеческих учреждений. Оно
тем более заслуживает внимания, что проникло в самую сущность общественных
отношений.[6]
Женщины были в большем или меньшем рабстве у всех народов Востока и
Африки. Законодательства Греции и даже Рима оставили много примеров этого
рабства, и унижения, из которого женщины вышли в Римской империи только с
введением христианства, указавшего человеку его настоящее достоинство и
обратившего жену из рабы в подругу. Столь великое преобразование с большей
или меньшей быстротой обнаружилось в разных краях Европы. Особенно же
обозначилось это у потомков галлов, германцев и северных народов, которые
смотрели на женщину, как на существо, наделенное даром пророчества и
нравственной силой, как на создание высшее, чем мужчина. Все думы, все
сердечные движения рыцарства связаны с этими верованиями, и от этого союза
родилась великодушная любовь и верность, очищенная религией и нисколько не
похожая на грубую страсть. Как только рыцарь избрал себе особу, которой со
временем надлежало быть его подругой, он старался заслужить ее уважение
своими подвигами и доблестями. Желание ей понравиться было новым
возбуждающим средством, удваивавшим его храбрость и заставлявшим его
презирать величайшие опасности. Но храня ненарушимую верность к даме своего
сердца (la damme de ses pensees), он обязан был почтением и покровительством
ко всем прочим особам слабого и столь часто угнетаемого пола. Если бы не
рыцари, готовые всегда вооружаться на защиту женщин, то они не были бы в
силах удержать за собой свои имущества и не имея возможности защищать свою
оскорбляемую невинность, слишком часто лишались бы собственности и
подвергались бы клевете. Одна из основных статей рыцарского устава состояла
в том, чтобы не злословить на женщин и не дозволять этого никому в своем
присутствии.