"Патрик Модиано. Вилла "Грусть"" - читать интересную книгу автора

Около полуночи Мейнт, взглянув последний раз на фотографию Хендрикса,
тоже решил уйти. В дверях с ним столкнулись двое мужчин, они отпихнули
его, даже не извинившись. Потом вошли еще трое. Потом пятеро. Их
становилось все больше, прибывали еще новые. У каждого на отвороте пальто
- маленький прямоугольник с надписью: "Интертуринг". Они громко
разговаривают, хохочут во весь голос и с размаху хлопают друг друга по
спине. Это "участники конгресса", о которых говорила барменша. Почти все
они толпятся вокруг человека с трубкой. Так и вьются. Только и слышно:
"Президент... президент... президент..." Мейнт тщетно пытается выйти.
Поток людей отнес его чуть ли не к самой стойке. Они стоят почти вплотную
друг к другу. Мейнт старается их обойти, выискивает, где бы ему
пробраться, но они опять напирают, и он сдается, взмокший и запыхавшийся.
Один из них кладет ему руку на плечо, видимо, приняв за своего "собрата",
и Мейнт таким образом примыкает к одному из кружков, а именно - к
президентскому. Около президента собралась такая толпа, как на станции
метро "Шоссе д'Антен" в час пик. Коротышка-президент заслоняет трубочку
ладонью. Наконец Мейнту удается выбраться из этой толчеи, и он, работая
локтями, проталкивается к выходу. Приоткрыв дверь, он выскальзывает на
улицу.
- Куда вы? Вы из "Интертуринга"?
Мейнт не отвечает.
- Вы должны остаться. Сам президент устраивает банкет. Эй, останьтесь!
Мейнт ускоряет шаг. Но его продолжают упрашивать:
- Эй, останьтесь...
Мейнт почти бежит. Ему кричат вдогонку:
- Президент заметит, что одного парня из "Интертуринга" нет! Вернитесь!
Вернитесь!..
Голос кричащего гулко отдается на пустынной улице.
Теперь Мейнт стоит у фонтана перед казино. Зимой нет подсветки и напор
воды гораздо слабее, чем в "сезон". С минуту он смотрит на фонтан, затем
переходит на левую сторону проспекта д'Альбиньи. Идет медленно, слегка
покачиваясь. Как будто бродит без всякой цели. Время от времени он
легонько похлопывает по коре платана. Вот он миновал префектуру. Сейчас,
конечно, свернет налево, если память мне не изменяет, на улицу Мак-Кроски.
Двенадцать лет тому назад этих новых домов здесь не было. Тут был
запущенный парк, а в нем большой заброшенный дом в англо-нормандском
стиле. Мейнт подошел к перекрестку улицы Пеллио. Мы с Ивонной часто сидели
там на скамейке. Сворачивает направо, на улицу Пьера Форсана. По этой
дороге я мог бы пройти с закрытыми глазами. Квартал почти не изменился. Из
каких-то непонятных соображений его не стали перестраивать. Прежние виллы,
садики с живой изгородью. Улица по-прежнему обсажена деревьями. Только
сейчас они стоят голые. Зимой все выглядит таким жалким!
Наконец мы вышли на улицу Марлио. Вилла стоит на углу, с левой стороны.
Я вижу ее отсюда. И вижу, как ты замедляешь шаг и толкаешь плечом
деревянную дверь. Ты вошел, сел на диван в гостиной, не включив света.
Фонарь с улицы бледно освещает комнату.

"8 декабря... Врач из А., г-н Рене Мейнт, тридцати семи лет, покончил с
собой в ночь с пятницы на субботу в своем доме. Несчастный отравил себя
газом".