"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

словно расшитом призрачными серебряными нитями.
Стояла зима, и грандиозный купол баобаба еще хранил воспоминание о
тонком экзотическом аромате белых цветов. Он становился заметнее, когда
ветер стихал, и исчезал с каждым новым порывом, приносившим с собой запахи
леса.
- Я люблю тебя, - прошептала Маари на своем древнем языке. Прижимаясь к
груди мужа, она словно искала поддержки и защиты, но в то же время заслоняла
его своим телом от кишевшей таинственной жизнью темноты.
Бруно улыбнулся, но по спине у него пробежал холодок.
- Ты так говоришь об этом, словно мы только что встретились в первый
раз. - Несмотря на желание смягчить драматизм невольно волновавшей его
минуты и не поддаваться чарам Маари, ее колдовскому прикосновению,
проникавшему через кожу прямо ему в сердце, он произнес эти слова серьезным
и даже торжественным тоном.
- А мы и вправду только что встретились, - ответила Маари.
Это было верно. Они знали друг друга более десяти лет, у них был
восьмилетний сын, но их взаимное чувство было свежим и страстным, как в
первые дни, и слова любви все еще не утратили для них своего первозданного
смысла.
- Я тоже люблю тебя, - прошептал Бруно.
Сильной и теплой рукой он приподнял к себе лицо жены и заглянул в
янтарные глаза, отражавшие свет звезд.
- Люблю твои глаза, - призналась Маари, глядя на него с обожанием. -
Лунные глаза.
- На этот раз расставание будет недолгим, - Бруно пытался успокоить ее,
интуитивно ощущая ее тайную тревогу.
Падучая звезда прочертила серебряную борозду на темном небосклоне.
- Я мечтаю о том дне, когда не будет ни прощаний, ни расставаний, -
сказала Маари, выдавая самое заветное свое желание.
Бруно обнял ее.
- Такой день скоро наступит, - заверил он ее своим властным и нежным
голосом. - Я тебе обещаю.
- Мне кажется, если бы я всегда была с тобой... - она остановилась на
полуслове.
Печальные мысли осаждали ее.
- Что с тобой? - встревожился Бруно. Он ни словом не обмолвился ей о
последних событиях, но боялся, что Маари, с ее необыкновенной чуткостью,
сама обо всем догадается.
- Слишком многие тебя ненавидят, - она трепетала, как лань, чующая
приближение гиен.
- Разве ты забыла, что я неуязвим, как Ахилл?
Торжественная важность священного дерева, походившего на фоне
сверкающей и звездной африканской ночи на старинный собор, придавала словам
особую значимость.
- Неуязвимых людей не бывает, - сказала она, цепляясь за него, как за
последнюю надежду. - Даже Ахилл... - Она ощутила ком в горле, но справилась
с собой. - Я чувствую себя спокойно, только когда ты рядом.
Она шептала эти слова, едва не касаясь губами его губ, Бруно ощущал у
себя на шее ее нежное дыхание, и в нем вновь пробудилось желание, никогда не
знавшее полного удовлетворения.