"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

нарисовало ожидавшее внука радужное будущее. - Америка, - добавил он с
легким презрением в голосе, но потом одумался. - Может, так оно и лучше.
После финикийцев, греков, римлян, византийцев, арабов и норманнов
настал черед американцев завоевывать Сицилию.
Джузеппе Сайева налил себе из старой бутылки щедрую порцию коньяка
многолетней выдержки, вдохнул его чудесный букет и выпил, смакуя бархатистый
вкус.

* * *

Старый барон Монреале был чуть выше среднего роста. Физически крепкий
от природы, он был еще больше закален активным образом жизни. Был какой-то
магнетизм во взгляде его черных глаз и царственная гордость в посадке
головы, увенчанной серебряной шевелюрой. Он с достоинством носил вышедшие из
моды костюмы: вот уже много лет, начиная с довоенного времени, он не ездил в
Лондон, чтобы обновить гардероб, а на Сицилии не было ремесленников,
способных подняться до уровня английских портных. В свои пятьдесят шесть лет
барон Джузеппе Алессандро Бруно Сайева Мандраскати ди Монреале, которого,
несмотря на физическую крепость и ясный ум, все любовно называли старым
бароном, стал дедом в эту прекрасную августовскую ночь.
Аннализа Элизабетта, его единственная дочь, отрада его сердца, в лице
которой ему чудилась отрешенная и загадочная красота Мадонны с картины
"Благовещение" Антонелло да Мессины, родила сына. Окружая ее любовью и
заботой, старый барон был не только самым нежным отцом, но по мере сил
старался заменить Аннализе мать, умершую родами в 1924 году.
- Бруно Брайан, - медленно произнес старый барон, стараясь привыкнуть к
странному и чуждому сочетанию. - Никакому Брайану, - добавил он тихо, - не
выбить из седла барона Монреале.
Он, казалось, так и не сумел примириться с поспешным браком дочери,
выбравшей себе в мужья какого-то индейца без роду-племени, без семейных
традиций, ничего не имевшего за душой, кроме кучи долларов.
Аннализа вопреки его желанию решила вступить в брак с одним из трех с
половиной тысяч десантников из 82-й дивизии, высадившихся 10 июля 1943 года
у города Джелы на Сицилии.
Вождя краснокожих звали Филип Джеймс Брайан-младший, он появился в
палаццо Монреале 22 июля. Это был симпатичный черноволосый паренек, с
обаятельной плутовской улыбкой, квадратной челюстью, глазами цвета стали и
быстрой, решительной манерой говорить, столь непохожей на спокойное и
неторопливое красноречие истинного сицилийского аристократа.
Познания майора Брайана в итальянском языке сводились к двум фразам:
"Celeste Aidda, forma divinna" [33] и многочисленными изображениями обильных
плотью языческих богов.
Не желая участвовать в войне и стремясь избежать льстивых посулов со
стороны местных фашистов, он укрылся вместе с Аннализой, принцессой Изгро и
домочадцами в поместье Пьяцца-Армерины в надежде, что здесь по крайней мере
можно будет тихо и мирно переждать, пока не стихнет буря. Он был глубоко
убежден, что никакая война и никакая революция не способны изменить жизнь
прекрасного и грозного, раздираемого противоречиями острова.
Он видел, как мужчины всех возрастов гибнут тысячами, и открыл свои
закрома женщинам, детям и старикам, чтобы они не умерли с голоду. Пока он