"Павел Молитвин. Спутники Волкодава ("Мир Волкодава" #1)" - читать интересную книгу автора

напоминала остальные дома поселка. Разница была лишь в размерах: хижина
предназначалась для одной семьи, в то время как в длинных домах мекамбо жило
от пяти до пятнадцати семей, входивших в род.
Девушка разгребла в очаге золу, раздула уголья и поставила на огонь
горшок с водой, с гордостью подумав, что ее посуда безусловно самая красивая
в поселке. И самое поразительное, сделана эта посуда руками мужчины. Ее
мужчины, мужчины, которого полгода назад она ввела в свой дом.
Впервые увидев Тилорна, Маути испытала что-то похожее на отвращение -
мужчина с белым цветом кожи, с пепельными волосами - это же ни на что не
похоже! Она и прежде слыхала о том, что существуют белокожие люди, но видеть
их ей раньше не приходилось, и, как сказала тогда Маути своей подруге
Баули - дочери вождя ра-Вауки, - она не много потеряла. Как и большинство
женщин поселка, поначалу она сторонилась Тилорна, даром что тот был здесь
таким же чужаком, как и сама Маути. Мужчина с мертвенным цветом кожи не
интересовал девушку, однако вскоре до нее дошли слухи о том, что наложением
рук он исцелил Вихауви, умиравшего от внутреннего жара, справиться с которым
не смог сам Тофра-оук. Юноша всегда относился к Маути по-дружески, и в
глубине души она испытала благодарность к белому колдуну.
Потом Тилорн вернул зрение матери вождя - старухе Кебаке, заговорил
язвы Забулави и избавил, не прибегая ни к каким колдовским снадобьям,
детвору острова от глистов - болезни, считавшейся здесь возрастной и почти
неизлечимой. О белом колдуне заговорили со страхом и уважением, хотя
находились злые языки, нашептывавшие всем, кто готов слушать, что Тилорн -
слуга Панакави. Поскольку белый цвет - цвет смерти - не является любимым у
мекамбо, перешептывания не стихали до тех пор, пока крикунья и скандалистка,
драчливая Отайя не предупредила шептунов, что каждому, кто косо посмотрит на
чужеземца или назовет его "белым колдуном", она "выцарапает бесстыжие глаза,
вырвет вшивые волосы и гнилой язык". Тилорн не спал три дня и три ночи,
колдуя возле ее умирающего сына, и сумел-таки вернуть его к жизни, хотя сам
после этих бдений походил на труп. Связываться с сумасшедшей Отайей,
потерявший пять лет назад трех старших сыновей и мужа во время того
памятного урагана, что пригнал на Тулалаоки каноэ со стариком Нкакути и его
дочерью Маути, опасался сам ра-Вауки, и прилипшее было к Тилорну прозвище
"белый колдун" перестали употреблять даже те, кто почему-либо недолюбливал
чужака.
Таких, впрочем, на Тулалаоки было немного. Тилорн не пытался стать
"своим", понимая, видимо, что это ему не удастся, проживи он на острове хоть
сто лет, но и оставаясь чужаком, сумел снискать если не любовь, то симпатию
и уважение. Отчасти это объяснялось тем, что, едва научившись говорить на
языке мекамбо, он с поразительным искусством избегал споров и ссор с кем бы
то ни было. Отчасти же причина хорошего к нему отношения островитян
заключалась в том, что, будучи мастером на все руки, секретов своих он не
скрывал и охотно делился знаниями и умениями с каждым, кто хотел от него
что-либо перенять.
Тофра-оук, например, проникся к Тилорну безмерным уважением, после того
как тот научил его из меди и олова, вымениваемых у матуави, которые, в свою
очередь, выменивали их у мореходов, приплывавших с расположенной на востоке
Большой земли, выплавлять бронзу - металл, почти не уступавший прочностью
железу. Секрет изготовления бронзы восточные мореходы хранили в тайне от
матуави, а может, и сами его не ведали; Тилорн же открыл тайну походя, да