"Ирина Монахова. Бог и человек: путь навстречу " - читать интересную книгу автора

5. "Я - путь"


Путь, или дверь, в Царствие Небесное - еще одно свойство Христа,
которое явлено в данном случае так же наглядно, как и другие. И эта
наглядность показывает, что формулировки "Я есть дверь" и "Я - путь", также
как и "Бог есть любовь" - не метафоры. Потому что Христос в данном случае
(как, наверное, и вообще всегда Он существует) явился не один сам по себе.
Вместе с Ним, а вернее - за Ним, как бы за Его спиной явилось и присутствие
Бога. Не Сам Бог, лица Которого никто не видел и никто не знает, чт* Он
собой представляет, а только Его присутствие.
Присутствие Бога выглядит как присутствие другого мира. Присутствие
другого мира выглядит как присутствие вечности - это совершенно точно и
однозначно. Как выглядит и на что похоже присутствие вечности - трудно
сказать точно.
Приблизительно это можно сравнить с присутствием как бы другой среды в
том же самом месте. Как, например, вода вместо воздуха, то есть водная среда
вместо воздушной. Если там, где обычно существует воздух, вдруг окажется
вода, то это место на вид не очень изменится. Предметы, если они там есть,
не исчезнут и, возможно, даже не сдвинутся со своих мест. Но в то же время
что-то существенное изменится - может быть, самое существенное, может быть,
главное. Так, например, человек или другое сухопутное существо, бывшее в
воздушной среде живым, в водной - станет утопленником, хотя внешний вид его
останется примерно тем же самым. Но нечто главное изменится до
противоположности.
Таково и присутствие вечности в нашем земном невечном мире. Она не
нарушает, не меняет, вообще не трогает ничего внешнего, материального,
потому что сама не материальна и потому что ей как бы дела нет до
материальных, внешних подробностей. Но она несет с собой что-то в сущности
принципиально другое, противоположное земной реальности, чт*, минуя ее
внешние подробности, касается самой сущности ее, то есть самой сущности
человека, и своим прикосновением изменяет ее до противоположности. Пример
такого присутствия вечности, ничего не меняющего внешне и все меняющего в
сущности, и был наглядно явлен - в некой комнате с некими двумя людьми.

* * *
Так вот Христос соотносится и с вечностью, и с Богом, и Его миром (что,
может быть, все одно и то же) как часть их, но как единственная открытая их
часть, доступная всему окружающему, внешнему. Действительно, как вход, или
дверь, в доме. И других входов там нет, в остальном все замкнуто и,
наверное, непроницаемо. Кроме Христа, там нет ничего, что искало бы прямого
контакта с этими двумя людьми.
Другой мир, кроме Христа - это как бы вещь в себе, которая только
продемонстрирована, показана этим людям. Непосредственного отношения к ним
она вроде бы и не имеет. В другом мире, вернее, в присутствующей его части
(если может быть у этого мира - часть) вовсе не наблюдается той любви и
заинтересованности к людям, как у Христа. Хотя тем, кто находится в этом
мире и является его частью, наверное, (можно предположить) там очень даже
неплохо. Но в отношении земного человека он как бы чужой, как чужой дом,
стены которого для того и существуют, чтобы оградить то, что внутри, от