"Ирина Монахова. Бог и человек: путь навстречу " - читать интересную книгу автора

той же самой грядке. Заботами хозяина пшеница, охраняемая им, приняла уже
более зрелый вид. Теперь понятно, что она выжила рядом с сорняками и ей не
страшно их соседство, потому что сама она стала более сильной и сила ее
больше их наглости. Ростки пшеницы превратились в колосья, и стало видно,
для чего они растут, для чего вообще существуют на свете, почему так
заботливо оберегались хозяином в то время, когда были слабы и беспомощны и
не могли выжить без его содействия. Когда же колосья окончательно созреют и,
таким образом, выполнят полностью свое предназначение на земле, тогда рядом
с ними скорее всего не останется ни одного постороннего растения, ни одного
сорняка, для которого здесь не хватит ни места, ни земли, ни света.
Вот на что похоже то движение, для которого мы существуем все
отведенное нам время. И как это ни печально сознавать, сегодня мы находимся
еще в том самом трудном и мучительном периоде небольших ростков, которые
еле-еле выживают рядом с многочисленными сорняками и то только благодаря
помощи и защите посеявшего эти ростки, но все-таки выживают. И каждую минуту
мы не свободны от колебаний этого неустойчивого равновесия, колебаний между
добром и злом, не свободны от страха перед этими постоянными колебаниями, от
страха неопределенности.
Мы не видим в нашей жизни каких-либо наглядных подтверждений того, что
добро, любовь, свет когда-нибудь останутся одни в душе человека и будут
полностью ею владеть, что зло на самом деле имеет короткий век (по масштабам
вечности) и вовсе оно не равно добру по своим правам на существование в душе
человека, и вовсе оно не равносильно добру и у него нет будущего и отмирание
его - дело времени. Но какого времени? Сколько мы уже живем с тех пор, когда
были посеяны в душе человека семена христианства, а все еще мы никак не
пройдем этот период слабых небольших ростков, все еще у нас добро и зло
существуют наравне, и, кажется, многие уверены, что это так и должно быть
всегда, что это нормально. Нормально, конечно, для нашего сегодняшнего
состояния и соответствующего ему понимания самих себя и всего остального.
И сколько еще будет продолжаться этот период слабых небольших ростков,
сколько еще человеку мучиться на этом свете, живя так, как сейчас, и при
таком уровне взаимоотношений, как сейчас, весьма низком, неизвестно.
Проблема в том, что мы и не хотим расти, вернее, не делаем усилий для того,
чтобы ростки добра, существующие в наших душах, росли. Не просто
существовали, а росли. Хотя, может быть, наши усилия не то чтобы совсем
отсутствуют, но микроскопически малы. А насильно в рай за уши не тянут. Вот
и получается, что, хотя и мучаемся, но все же никак из этого мучительного
периода выбраться не спешим.

x x x
Что из себя представляют эти ростки, наши спасительные ростки, которые
являются нашей единственной надеждой на лучшее? И мы должны были бы их так
воспринимать и цепляться за них, как за соломинку утопающий. Но на самом
деле эти наши ростки настолько заслонены от наших же глаз сорняками и
притесняемы ими постоянно, что мы почти не замечаем и не выделяем их. И уж
если и возлагаем на что-то надежды, то на что-то совсем другое.
А могли бы хотя бы из любопытства иметь побольше интереса к своему
будущему, далекому будущему, каким оно будет и как будет выглядеть. Это
можно уже и сейчас увидеть по тем небольшим слабым росткам, из которых это
будущее вырастет, если хватит для этого времени. Оно будет выглядеть