"Мацуо Монро. Bang-bang" - читать интересную книгу авторагруппе. Но там мы просто выплескиваем помои своего подсознания на других
таких же. Остальное время просто сидим рядом на скамейке в парке, в креслах кинотеатра, на стульях в баре, на траве, на парапетах, на каменных ступеньках. Только в такие минуты мне иногда удается почувствовать что-то вроде умиротворения. Только в такие минуты я бываю в ладах с самим собой. Поэтому очень не хочу терять девушку по имени Кобаяси Юрико, с которой на самом деле все и началось. Вернее, началось все с ее звонка. За окном нервно мигает неоновая реклама джинсов Edwin, превращая мою комнату в некое подобие танцпола. Усиливая сходство, за стеной гремит проигрыватель соседа-меломана. Басы заставляют вибрировать пустые чашки на столике и мои внутренности. Так бывает каждый вечер. Каждый вечер я прихожу домой, наливаю себе виски, сажусь в продавленное кресло и чувствую, как внизу живота дергаются мои кишки. Бумс-бумс... Это - мои ежевечерние сеансы медитации. Я мычу мантру "хватит-с-меня-этого-дерьма-ом-м-м" и жду, когда меня начнет тащить от этой "кислоты" за стеной. Дело в том, что во время медитации мозг находится практически в состоянии клинической смерти. Кора головного мозга отключается. И мозг начинает защищаться, то есть выбрасывает эндогенные опиаты - наркотические вещества, которые оказывают на организм такое же сильное действие, как героин или ЛСД. Эндорфины и энкефалины обладают морфиноподобным эффектом. Эти вещества и включают в мозгу так называемый "центр удовольствия". Если вспомнить еще и о принципах выработки условного рефлекса, можно ожидать, что напрямую. Музыка гремит, вывеска мигает, а я постигаю смысл учения дзен со стаканом в руке. Я пытаюсь слушать тишину внутри себя и жду выброса эндорфинов, как наркоман ждет новой дозы. И в момент, когда я приближаюсь к очередной клинической смерти, пищит телефон. Из-за музыки, сотрясающей тонкую перегородку между мной и этим придурком-меломаном, я не сразу соображаю, что мне звонят. - Акихико повесился, - говорит Юрико, и я слышу, что там, где она находится, очень тихо. Гораздо тише, чем у меня. - Что? - я переспрашиваю не потому, что плохо расслышал, просто мне нужно придумать, что ей ответить. - Акихико умер. Повесился. Сегодня днем, в три часа, - повторяет она и ждет, что я скажу. Сегодня днем я относил старые книги букинисту. Как раз когда я торговался со стариком из-за каждой иены, парень по имени Акихико просовывал голову в петлю. Сегодня каждому нашлось занятие... - Я зашла к нему узнать, почему он не отвечает на звонки. Дверь в квартиру была открыта. Он повесился на дверной ручке... На столе записка... Я вызвала полицию... Каждая сказанная ею фраза падает, как булыжник в колодец. Бульк! Не оставляя после себя ничего. Никаких чувств, никаких ассоциаций, никаких мыслей. Может быть, потому, что никаких эмоций в ее голосе я не слышу. - Что ты молчишь? - спрашивает она. Бумс-бумс по голове. Мне приходится закрыть одно ухо, чтобы слышать |
|
|