"Жанна Монтегю. Наваждение" - читать интересную книгу автора

не подходило юной девушке, волею судеб оставшейся одной.
Седрик высказал эти соображения за ужином. Хотя пламя вовсю полыхало в
камине за металлической решеткой, отполированной до блеска графитной
смазкой, обеденная зала казалась неуютной и какой-то нежилой. Седрик решил,
что викарий с дочерью нечасто пользовались этим помещением: здесь почти не
было тех маленьких примет, по которым можно угадать характер хозяев и
которые в избытке встречались в других комнатах. Стены, оклеенные дешевыми
обоями, были увешаны литографиями с иллюстрациями к Ветхому Завету. Они
изрядно выцвели, поскольку висели здесь не меньше десятилетия, вероятно
оставшись еще от прежних хозяев. Мебель была на редкость неуклюжа, а
потертые линялые занавеси на окнах завершали впечатление заброшенности, лишь
слегка смягченное семисвечным серебряным канделябром, водруженным посреди
стола.
Неверный мигающий свет падал на лицо сидевшей напротив Седрика Кэтрин.
Ее красоту не назовешь романтической, думал он, но лицо поражает
неповторимым сочетанием ярко-голубых глаз, прямо очерченного горделивого
носа и благородной формы рта. Необычная красота, запоминающаяся надолго, не
в пример многим.
- Моя дорогая, мне кажется, что вам не следует оставаться одной, -
начал он, когда миссис Даулинг собрала посуду и подала кофе.
Экономка, эта неутомимая, энергичная женщина, на которой явно держался
весь дом, устроила незатейливый, но превосходно приготовленный обед,
украшением которого стал рейнвейн, поданный в изящных бокалах зеленого
стекла. Седрик привез его с собою, по опыту зная, что в кладовых викария
вряд ли найдется сносное вино. Миссис Даулинг совершенно расцвела, когда он
похвалил ее стряпню, и все же долго колебалась, прежде чем решилась оставить
их одних.
Эта осторожность позабавила Седрика. Сбавить ему лет двадцать, может,
он и дал бы ей повод пристроиться на страже в углу и строго поглядывать на
него поверх вязания. Он цинично подумал, что немало успел натворить за свою
жизнь. Эта святая душа и не подозревает, что он сейчас волочится за
актрисой, которой вряд ли минуло восемнадцать.
Когда же наконец миссис Даулинг удалилась, Седрик устроился поудобнее,
намереваясь сполна насладиться вечером. В облике Кэтрин едва угадывался
некий вызов, и это завораживало. Она казалась совершенно невинной, и ему
приходилось только гадать, посвящена ли она в физические подробности
отношений между полами или только догадывается о них.
Кэтрин неторопливо приглядывалась к светскому хлыщу, - он тянул слова в
нос, и был облачен в безупречный вечерний фрак и сверкал многочисленными
бриллиантами на пальцах красивых ухоженных рук. Прежде их болтовня в
основном сводилась к забавным описаниям его заграничных эскапад, и она с
удовольствием принимала эти попытки развлечь себя, но сегодня им предстоял
серьезный деловой разговор.
- Я не собираюсь жить одна, - ответила Кэтрин, нервно сжав складки
траурного платья.
- Нет? - приподнял он бровь.
- Нет, сэр. Я ищу работу.
- Работу? - Это слово было ему в новинку. Молодой леди, такой, как
Кэтрин, и думать-то об этом не пристало!
- В качестве гувернантки или, возможно, компаньонки какой-нибудь