"Жанна Монтегю. Наваждение" - читать интересную книгу автора

актрисой и даже продолжительной, перемежавшейся то ссорами, то примирениями,
связи с супругой одного известного политика. В какой-то момент он едва не
пожалел о своем порыве и утраченной свободе, но уже следующий взгляд на
Кэтрин развеял в прах эти малодушные соображения. Она была прелестна, и он
не пожалеет о потраченном времени.
- Мое дорогое дитя, вам не следует недооценивать себя, - ослепительно
улыбнулся он Кэтрин. - В вашем наряде нет ничего ужасного. И я польщен
оказанной мне честью стать вашим гидом. А теперь вернемся домой, вы
освежитесь перед ланчем, и мы отправимся в город.
Он дернул за шнурок колокольчика, и в комнате для гостей возникла
горничная. Миловидная, бойкая девушка - ведь, как известно, горничные все до
одной миловидны, - она тут же предложила распаковать багаж Кэтрин, но та
стеснялась своего потрепанного саквояжа и его жалкого содержимого. "Я словно
бедная родственница", - подумала Кэтрин, снова оставшись одна, и вошла в
просторную ванную. Здесь были и расписанный цветами рукомойник, и уборная, и
массивная ванна с ножками в виде птичьих лап, с золочеными кранами, из
которых шла и холодная, и горячая вода.
Она осторожно исследовала всю эту роскошь, но вымыла лишь лицо и руки.
"Интересно, смогу ли я принять вечером ванну, - зачарованно размышляла
она. - Надеюсь, дядя мне позволит ею воспользоваться".
Она и не подозревала, что лившуюся из горячего крана воду никто не
греет в ведрах и не таскает потом на верхний этаж. Она могла принимать
ванну, когда ей вздумается, а не только вечером по понедельникам: газовая
горелка под баком с горячей водой пылала постоянно, и воду отсюда брали для
повседневных нужд - хоть бы и для стирки. Как чудесно было погружаться в эту
удивительную ванну, отделанную восточной керамической плиткой, в окружении
резных деревянных панелей на стенах! Кэтрин всякий раз испытывала истинное
блаженство.
Седрик оказался превосходным хозяином, он окружил ее таким вниманием и
заботой, что за неделю, проведенную в его доме, Кэтрин узнала столько
нового, сколько ей не приходилось узнавать за год под опекой отца и миссис
Даулинг. И не только чудеса домашней техники - с ними она освоилась
моментально, - но те тонкости поведения, о которых не следует забывать леди,
собиравшейся вращаться в высшем свете. Правда, Кэтрин еще твердо не решила,
хочет ли она этого. Не отвергая дядиного предложения, она все еще не
оставляла мечты о финансовой независимости.
Набравшись отваги, она употребила те деньги, которыми располагала, на
приобретение готового туалета из черной ткани, состоявшего из юбки,
отделанной бархатом и со складками сзади, жакета, стянутого в талии и со
свободными рукавами, и шляпки, едва прикрывавшей лоб и дополненной черной
вуалью и страусовыми перьями. В новом наряде она чувствовала себя намного
увереннее и могла высоко держать голову рядом с Седриком, когда он приводил
ее в какое-нибудь кафе для избранных или роскошный ресторан.
Постепенно у нее вошло в привычку просыпаться по утрам от далеких
звуков городской суеты: грохота карет, выкриков уличных торговцев, обрывков
песен и гудков барж, спускавшихся по реке к морю, лавировавших меж грозных
утесов, где вода за миллионы лет проложила себе глубокое русло. Однажды
утром, спустившись к завтраку, она увидела, что Седрик распечатывает ответ
от мистера Бизли. На следующий же день Джапп отвез их на вокзал Тепл-Мидз,
откуда они отправились в Лондон в вагоне первого класса.