"Шарль Луи Монтескье. Персидские письма" - читать интересную книгу автора

очам! Мы видели, как долго переходил ты от восторга к восторгу: твоя душа
колебалась и долго ни на чем не могла остановиться; каждая новая прелесть
требовала от тебя дани: в один миг мы все были покрыты твоими поцелуями; ты
бросал любопытные взгляды на места самые сокровенные; ты заставлял нас
принимать одно за другим тысячу различных положений; ты без конца отдавал
новые распоряжения, и мы без конца повиновались. Признаюсь, Узбек: желание
понравиться тебе подсказывалось мне страстью еще более живой, чем
честолюбие. Я понимала, что незаметно становлюсь владычицей твоего сердца;
ты завладел мною; ты меня покинул; ты вернулся ко мне, и я сумела тебя
удержать: полное торжество выпало на мою долю, а уделом моих соперниц стало
отчаяние. Нам с тобою показалось, что мы одни на свете; окружающее было
недостойно занимать нас. О! Зачем небу не угодно было, чтобы мои соперницы
нашли в себе мужество быть простыми свидетельницами пылких выражений любви,
которые я получила от тебя! Если бы они видели изъявления моей страсти, они
почувствовали бы разницу между их любовью и моей: они бы убедились, что если
и могли соперничать со мною в прелестях, то никак не могли бы состязаться в
чувствительности...
Но где я? Куда заводит меня этот напрасный рассказ? Вовсе не быть
любимой - несчастье, но перестать ею быть - бесчестье. Ты покидаешь нас,
Узбек, чтобы отправиться в странствие по варварским землям. Неужели ты ни во
что не ставишь счастье быть любимым? Увы, ты даже не знаешь, что теряешь! Я
испускаю вздохи, которые никто не слышит; слезы мои текут, а ты не радуешься
им; кажется, сераль дышит одной только любовью, а твоя бесчувственность
непрестанно удаляет тебя от него!
Ах, возлюбленный мой Узбек, если бы умел ты наслаждаться счастьем!

Из сераля Фатимы, месяца Махаррама{213} 21-го дня, 1711 года


ПИСЬМО IV. Зефи к Узбеку в Эрзерум

В конце концов это черное чудовище решило довести меня до отчаяния. Он
во что бы то ни стало хочет отнять у меня мою рабыню Зелиду, - Зелиду,
которая служит мне так преданно, ловкие руки которой всюду вносят красоту и
изящество. Мало того, что эта разлука огорчает меня: ему хочется еще и
опозорить меня ею. Предатель считает преступными причины моего доверия к
Зелиде; ему скучно за дверью, куда я его постоянно прогоняю, поэтому он
смеет утверждать, будто слышал или видел такие вещи, которых я даже и
вообразить не умею. Как я несчастна! Ни уединение, ни добродетель моя не
могут меня уберечь от его нелепых подозрений; подлый раб преследует меня
даже в твоем сердце, и даже там я вынуждена защищаться! Нет, я слишком
уважаю себя, чтобы унизиться до оправданий: я не хочу другого поручителя за
мое поведение, кроме тебя самого, кроме твоей любви, кроме любви моей и -
нужно ли говорить тебе об этом, дорогой Узбек, - кроме моих слез.

Из сераля Фатимы, месяца Махаррама 29-го дня, 1711 года


ПИСЬМО V. Рустан к Узбеку в Эрзерум