"Ги де Мопассан. Продажа" - читать интересную книгу автора

гнусной затее. Дайте объяснения.
Корню встает:
- Господин судья, я был выпивши.
Председатель строго:
- Знаю. Продолжайте.
- Слушаю. Ну, стало быть, часов в девять пришел Брюман ко мне в
заведение, заказал два стаканчика и говорит: "Тут и на тебя хватит, Корню".
Я присаживаюсь против него, выпиваю и, как полагается, ставлю еще парочку.
Потом опять он угощает, потом опять я, так что к полудню, стакан за
стаканом, напились мы вдрызг.
Тут Брюман в слезы. Разжалобил он меня. Спрашиваю, что с ним такое, а
он говорит: "Мне надо тысячу франков к четвергу". Ну я, понятно, сразу
остыл. А он вдруг выпаливает: "Хочешь, я продам тебе жену?"
Я ведь вдовый, да и пьян был порядком. Проняло меня, сами понимаете.
Жены-то я его не видал; но баба есть баба, разве не так? "А как ты будешь ее
продавать?" - спрашиваю его.
Начал он раздумывать, а может, только прикидывался - когда человек
выпивши, его не поймешь, - а потом отвечает: "Я тебе ее продам на
кубометры".
Этим меня не удивишь: и наклюкались мы оба, да и кубометр в нашем
ремесле мера знакомая. Это составляет тысячу литров, дело подходящее.
Надо было только о цене столковаться. Тут все зависит от качества. Я
спрашиваю: "Ну, а почем за кубометр?"
Он отвечает: "Две тысячи франков".
Я так и подскочил, а сам соображаю, что в бабе больше трехсот литров не
наберется. Однако же говорю ему: "Дорого просишь".
А он отвечает: "Меньше не могу. Себе в убыток".
Сами понимаете, он недаром продает поросят: дело свое знает. Только,
шалишь, он плутует, а я его переплутую, он свиноторговец, а я виноторговец.
Ха-ха-ха! Я и говорю: "Кабы она была свежая, я бы ни слова не сказал; но
ведь она у тебя давно, стало быть, товар подержанный. Даю полторы тысячи за
кубометр и больше ни гроша. Ладно?" - "Ладно, - отвечает, - по рукам!"
Ударили мы по рукам и пошли вместе в обнимку. Надо же помогать друг
другу в жизни.
Тут взяло меня сомнение: "Погоди, как же ты ее будешь мерить на литры,
ведь ее не перельешь?"
Стал, он мне объяснять свой способ, хоть и с трудом, уж больно
нагрузился. "Возьму, - говорит, - бочку, налью ее водой до краев. Окуну туда
бабу. Сколько воды выльется, мы измерим, вот тебе и счет".
Я ему говорю: "Все ясно, все понятно. Только вода-то выльется и
растечется; как же ты ее соберешь?"
Тут он обозвал меня дурьей головой и объяснил, что как только баба
вылезет, нужно будет долить бочку - и все тут. Сколько долито воды - вот
тебе и мерка. Ну, на глаз, ведер десять: это как раз кубометр. Он хотя и
пьян, а не дурак, скотина эдакая!
Словом, приходим мы к нему домой; поглядел я на его хозяйку. Красавицей
ее никак не назовешь, куда там! Сами видите, вон она сидит. Прогадал я,
думаю, ну да ладно, не беда. Хороша ли, дурна ли, один толк - ведь правда,
господин судья? А потом замечаю, что она худа, как жердь. "В ней и
четырехсот литров не будет", - прикидываю я в уме. Уж я-то разбираюсь в