"Альберто Моравиа. Римские рассказы" - читать интересную книгу автора

Пошли мы через весь зал, и публика встала из-за столиков, чтоб получше
разглядеть меня, а я не мог не подумать вслух:
- Вот еще одна скотина меня на "ты" называет.
Он тут ничего не сказал, но, когда мы были уже в кухне, за закрытой
дверью, он крикнул мне в лицо:
- Так ты называешь скотиной сначала клиентов, а теперь и меня?
- Я ничего не говорил... скотина.
- Ты опять свое? Так скотина - это ты, милейший... И пшел вон, убирайся
сейчас же!
- Хорошо... Я уйду... Скотина.
В общем, губы у меня шевелились помимо моей воли, и я не мог этому
помешать, Я очнулся уже на улице; стою и громко протестую:
- Называют на "ты"... будто мы братья... Да кто они такие, кто их
знает? Почему они не ведут себя прилично?
В этот момент полицейский, видя, что я разговариваю сам с собой,
подошел и окликнул меня:
- Ты что, выпил? Сухого или шипучего? Проходи, проходи, здесь нельзя
стоять!
- Да кто пил? - опять запротестовал я. И сейчас же с языка у меня
слетело то самое слово, за какое меня выгнали из "Марфорио". Я хотел поймать
его, как мотылька, который выскальзывает из-под шапки. Да как бы не так, оно
уже вылетело наружу, и ничего нельзя было поделать... Короче говоря, меня
арестовали за оскорбление полиции, я провел ночь в участке; потом суд,
приговор... Когда я вышел из тюрьмы, то обнаружил, что голова у меня снова
замерзла. Я переходил улицу у моста Витторио, и меня чуть не сшибла машина.
Я стою, дрожу весь, а шофер высунулся и орет на меня:
- Спишь на ходу!
Я посмотрел ему вслед, и в моей голове стало послушно отстукивать, как
прежде: "Спишь на ходу... Спишь на ходу... Спишь на ходу!"


Замухрышка

Никогда не знаешь доподлинно, какой ты есть на самом деле, кто лучше
тебя, а кто хуже. Что до меня, я всегда ударялся в крайность, считая себя
ниже всех на свете. Правда, я, как говорится, не из хрусталя сработан, а,
скажем, из простого стекла. Но я-то себя считал глиняным горшком - битым
черепком, а это уж было чересчур. Я себя слишком принижал. Частенько я
говорил себе: "Ну-ка, оцени себя по достоинству!"
Начнем по порядку: физическая сила - нуль; я ростом маленький,
кривобокий, рахитичный, руки и ноги - как прутики. Ума - чуть побольше нуля,
если принять во внимание, что из всех профессий я не пошел дальше мытья
посуды в отеле. Далее: красота - меньше нуля. У меня лицо тощее, желтое,
глаза - как у бродячей собаки, а нос годился бы разве для физиономии раза в
два пошире моей: длинный и толстый, сначала вроде как загибается крючком, а
на конце вдруг задирается кверху, совсем как ящерица, которая вздернула
мордочку. О других качествах, таких, как мужество, храбрость, личное
обаяние, симпатичность, лучше уж и не говорить. Ясно, что после эдаких
размышлений я остерегался ухаживать за женщинами. Единственная, к которой я
было осмелился подъехать - горничная из отеля, сразу осадила меня метким