"Альберто Моравиа. Римские рассказы" - читать интересную книгу автора

словечком: замухрышка. Вот я мало-помалу и уверил себя, что ничего не стою и
что самое для меня лучшее - сидеть смирно в уголке и вперед других не
соваться.
Тот, кто пройдет в середине дня по улице, на которую выходит черный ход
отеля, где я работаю, увидит вровень с тротуаром несколько окон, откуда идет
жирный запах от моющейся посуды. Всмотревшись в полумрак, он различит на
столах и на мраморном желобе горы тарелок, нагроможденных до самого потолка.
Это и есть мой уголок - тот закоулок жизни, куда я забрался, чтобы никому
глаза не мозолить.
Но вот ведь, как говорится, судьба: всего я мог ожидать, только не
того, что в этот уголок, в эту мою кухню, забредет кто-нибудь и разыщет
меня, как цветок в траве.
Это была Ида - новая судомойка, поступившая на место Джудитты, которая
ушла по беременности. Ида была среди женщин тем же, чем я был среди мужчин:
замухрышка; как и я, маленькая, кривобокая, тощая, невзрачная, но вместе с
тем непоседа, боевая, веселая, ну сущий дьявол. Мы быстро сдружились, потому
что вместе мыли те же тарелки той же сальной водой. А потом - то да се,
потихоньку, полегоньку - подбила она меня как-то в воскресенье пойти вместе
в кино. Я пригласил ее только из вежливости и был порядком удивлен, когда в
темноте она взяла мою руку - прямо сунула свою пятерню мне в ладонь. Я
подумал было, что это ошибка, и даже попытался высвободиться, но она
шепнула, чтобы я сидел спокойно: что плохого, говорит, пожать друг другу
руки? Потом, когда мы вышли, она призналась, что приметила меня с первого же
дня, как ее приняли на работу в отель. С тех пор, говорит, она только обо
мне и думает. А теперь надеется, что и я полюблю ее немножко, потому что она
без меня жить не может. В первый раз в моей жизни женщина, пусть даже такая
женщина, как Ида, - говорила мне подобные слова. Немудрено, что я потерял
голову и сказал ей все, чего ей хотелось, да и очень много сверх того.
Но все-таки эта история меня очень удивила: хоть Ида и твердила, что с
ума по мне сходит, но я никак не мог окончательно поверить ей. Поэтому
всякий раз, когда мы с ней бывали вместе, я все допытывался, отчасти из
удовольствия слышать от нее ласковые слова, а отчасти чтоб рассеять свое
недоверие:
- Ну скажи мне, что ты во мне нашла? Почему ты меня полюбила?
Вы не поверите! Ида вцеплялась обеими руками в мою руку, восхищенно
глядела на меня и отвечала:
- Я тебя люблю, потому что в тебе есть все достоинства... Для меня ты -
совершенство на земле.
Я повторял в недоумении:
- Все достоинства? Смотри-ка, а я и не подозревал!
- Да, все... во-первых, ты красивый!
Признаться, это меня смешило. Я говорил:
- Я? Красивый? Да ты посмотри на меня хорошенько.
- Еще бы я на тебя не смотрела! Я с тебя глаз не свожу!
- Ну, а мой нос? Ты хорошо рассмотрела мой нос?
- Вот как раз такой нос мне и нравится, - отвечала Ида, ущемив мой нос
двумя пальцами и раскачивая его из стороны в сторону, словно колокол. - Что
за нос!.. За этот нос я все на свете отдам!
Потом она добавляла:
- Кроме того, ты умный.