"Альберто Моравиа. Равнодушные" - читать интересную книгу автора

- Не ожидал, да? - сказал он, откинувшись на спинку стула и скрестив
ноги. И после мгновенного колебания добавил: - Ты негодяй.
Все обернулись. Мариаграция изумленно посмотрела на сына. Лео медленно
вынул изо рта сигарету.
- Что ты сказал?
- Я хотел сказать, - выдавил из себя Микеле, вцепившись в ручки кресла
и не находя в своем равнодушии истинных причин, подвигнувших его на столь
жестокое оскорбление, - что Лео... нас разорил... а теперь притворяется
нашим другом... Хотя на самом деле никогда им не был...
В ответ - осуждающее молчание сестры и матери.
- Послушай, Микеле, - сказал наконец Лео, буравя его своими
невыразительными глазами, - я еще раньше замечал, что тебе, не знаю уж
почему, непременно хочется затеять со мной ссору... Сожалею, но тебе это не
удастся. Будь ты мужчиной, я бы ответил тебе, как положено... Но ты
безответственный мальчишка... Поэтому тебе лучше всего пойти и хорошенько
выспаться. - Он умолк и снова сунул в рот сигарету. - Надо же такое
придумать, - со злостью сказал он. - В тот самый момент, когда я хотел
предложить вам более выгодные условия.
Снова воцарилась тишина.
- Мерумечи прав, - нарушила молчание Мариаграция. - Не он нас
разорил... И потом, он всегда был нам другом... Почему же ты его так грубо
оскорбил?
"Теперь ты же его и защищаешь!" - подумал Микеле. Ему противны были эти
люди, да и сам он был себе противен. "Знали бы вы, насколько все это мне
безразлично", - хотелось ему крикнуть в ответ. Взволнованная, дрожащая за
свою судьбу мать, растерянная Карла, лицемер Лео, все они показались ему
сейчас нелепыми марионетками. И все-таки он завидовал даже им, - ведь они
жили реальной жизнью и всерьез воспринимали слово "негодяй", как
оскорбление. А для него их жесты, слова и чувства были всего лишь
бессмысленной игрой, притворством... Но он решил идти до конца.
- Все, что я сказал, - чистая правда, - без всякого внутреннего
убеждения проговорил он. - И я...
Лео, возмущенный донельзя, брезгливо пожал плечами.
- Прошу тебя, не мели ерунды, - прервал он Микеле, с ожесточением
стряхивая пепел. - Очень тебя прошу.
Мариаграция уже собралась прийти ему на помощь и завела свое обычное:
"Ты глубоко ошибаешься, Микеле", - как вдруг дверь приоткрылась, и в
просвете показалась белокурая женщина.
- Можно? - спросила она. Все обернулись на голос и на луч света,
пробившийся сквозь полутьму.
- А, это ты, Лиза! - воскликнула Мариаграция. - Входи, входи.
Дверь растворилась, и Лиза вошла в гостиную. Длинное синее пальто мягко
облегало ее немного грузное тело. Ноги у нее были тоненькие, как спички,
тогда как плечи - округлые и полные, отчего украшенная серебристой
шляпой-цилиндром голова, и без того маленькая, казалась просто крохотной. И
хотя пальто было широкое, свободного покроя, грудь и полные бедра выпирали,
впечатляя своими формами. Тем более удивительной была худоба ног с узенькими
лодыжками, которые виднелись из-под широкого пальто.
- Я не помешала? - спросила Лиза, подходя поближе. - Час поздний... Но
я ужинала тут неподалеку и не удержалась от искушения заглянуть к вам...