"Даниил Лукич Мордовцев. Сидение раскольников в Соловках (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Для чего! По твоей дурости... Она, Неупокоиха, баба статейна и
усердна: ежегодь вклады дает на монастырь, да и вон пять бочек беремянных
вина реннского пожаловала на обитель... Я поспрошаю у ней.
- Сыщи, государь.
- А послухи есть? - спросил городничий старец.
Челобитчик замялся.
- Видоки были? - повторил вопрос архимандрит.
- Она, государь, шпынем, кобыльей ладоницей лаяла.
Мужики переглянулись... "Так-де и бабы кемлянки зовут его", -
говорили глазки низенького.
- А при свидетелях это было? - переспросил городничий.
В дверях показалась косматая голова и скуфья в руках. Мужики
торопливо расступились. Юродивый вбежал радостный, восторженный.
- Бегите, отцы, молиться... у нас светлый праздник, - заговорил он
возбужденно.
Все смотрели на него недоумевающе и со страхом. Знали, что Спиря
даром не станет радоваться.
- Что ты, Спиря? Не мешай нам, мы церковное дело строим, - строго
сказал архимандрит.
- Какое дело в праздник! На дворе велик день!
- Какой велик день?
- Все свечи зажжены... все паникадила... до Бога полымя...
- Да что с тобой?
- Я плясать хочу, вот что... Сам Бог глядит на нас, а вы - на! Вокруг
дурна возитесь...
Он искоса взглянул на чернеца-челобитчика. Между тем со двора
доносился какой-то смешанный гул. Соборный колокол загудел беспорядочно,
набатно...
- Сполох, отцы! - тревожно, шепотом заговорил архимандрит, озираясь
на всех и вставая.
- Трезвон, великая служба, разлюли малина! - радовался Спиря и
прискакивал.
Все поспешили на двор. Там уже был весь монастырь на ногах. По небу
ходили клубы дыму.
- Угодья горят! Кругом поджога! - слышались тревожные голоса. - Это
они, злодеи!
- Все, все свечечки теплятся к Богу, весело! - твердил юродивый,
поспешая вместе с старцами на монастырскую стену.
Действительно, когда старцы вышли на стену, то с ужасом увидели, что
весь остров точно утыкан горящими свечами, огненным кольцом было опоясано
все пространство на несколько верст от монастыря. Огни горели ровно, тихо,
потому что и в воздухе стояла тишина, только в иных местах полымя
поднималось высоко и широко, как все уставленное свечами паникадило, а в
других местах теплились одинокие копеечные свечечки. Это горели
монастырские дровяные склады, скирды многолетнего запаса сена, постройки
для рыбного и звериного лова, монастырские карбасы, рыболовные и
звероловные снасти - все, куда ни глянешь, горело и дымило, восходя к небу
клубами дыма. В просветах пламени виднелось темно-синее море. Птицы
носились в воздухе, оглашая весь остров криками. К этому примешивался
ужасающий рев скотины и ржанье лошадей.