"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

Вот как бывшему фавориту жилось в Шклове на счет дреговичей, северян в
кривичей.
Понятно, что в Шклов валила всякая темная сила - самозванцы, беглецы,
рыцари темной наживы, все промотавшееся, тунеядствующее, паразитное.
Такая репутация Шклова слишком хорошо была известна при дворе, и в
кабинете императрицы, когда докладывал генерал-прокурор Вяземский по
уголовным и секретным делам, часто можно было слышать такой разговор между
Вяземским и Екатериной:
- Ну, что Александр Алексеевич, нашел сорванца, что казначейство
обокрал?
- Нету, матушка государыня, доселе не сыскали.
- Плохо ищете.
- Помилуй, матушка, все мышиные, кажись, норки перерыли.
- И в Москве искали?
- Искали, государыня, как в воду канул; уж думаю, не за границу ли
бежал.
- Где за границу! А ты вели Шешковскому поискать его в Шклове.
- И то правда, матушка, велю.
И сорванца действительно находили в Шклове...

IV. НАКРЫЛИ

Темная, душная летняя ночь. Шклов давно спит. Спят даже темные деревья
в тенистом парке шкловского зоричевского замка, раскинувшемся по крутому
берегу Днепрa. He слышно ни лая собак, ни пения петухов. Слышно только тихое
журчанье фонтана, что выбрасывает воду из открытой пасти тритона в мраморный
водоем, из которого струи, переливаясь через края, с тихим шепотом
скатываются в канавки парка, да где-то за парком, над обрывом, спускающимся
к реке, выкрикивает иногда ночная птица. И Шклов, и замок с его флигелями и
башнями погружены в сон. Нигде не видно огонька, только на террасе замка,
выходящей в парк и обвитой гирляндами дикого винограда, мерцает свет, бросая
яркие блики на темную зелень винограда, на белую голову мраморного тритона и
на опустившиеся тяжелые ветви липы, осеняющей фонтан; но свет этот еще более
усиливает мрак, господствующий вокруг террасы. На террасе слышны голоса.
- А помнишь, князь, - говорит мягкий, приятный баритон, - такую же вот
ночь в Скутари?
- Какую ночь? - спрашивает гортанный голос. - Я много ночей помню, и в
Скутари, и в Стамбуле... Аллах не дал мне забвенья...
- Ну полно, ты опять тосковать... Подожди, еще поживешь в своей
Туретчине... Нет, я говорю, помнишь, когда вот в такую же темную ночь мы с
тобой из Стамбула тихонько перебрались в твоем каике в Скутари и там под
балконом караулили гречаночку?
- А! Зою, помню... Давно это было... Не воротится...
- Да, хорошо тогда было, хоть я и в плену у вас обретался.
- А чем теперь худо? - спросил третий голос.
- Все не то...
- Да, правда, это Шклов, а не Венеция, когда, бывало, в гондоле под
"Мостом Вздохов" вздыхаешь по итальяночке...
- Ну что в ней хорошего, в этой Венеции! Вода да вода...
Голоса смолкли. Опять послышался только шепот фонтана да монотонные,