"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

Мало того, и они, подобно Неранчичу, были в дружбе с Вольтером и Даламбером
и переписывались с этими мировыми светилами ума человеческого. Они были в
дружбе и с таким же, как они, пройдохой и землепроходом - со знаменитым
Казановой и попали в его "Записки". Бежав из Венеции, милые братцы на время
расстались. Марко скоро появился в Потсдаме, называясь Стефаном, господарем
албанским, а Аннибал под именем Придислава продолжил свои подвиги во
Флоренции. В Потсдаме Марко оплел своим титулом и своим мнимым богатством
принца прусского и его супругу, которым он наговорил, что у него триста
тысяч червонцев годового дохода и что в его распоряжении находится
постоянная тридцатитысячная армия. Впрочем, слава его прежних подвигов
проникла в газеты, и мнимого албанского господаря не только изгнали из
Потсдама, но выпроводили и из Берлина. Но Марко не унывал даже и тогда,
когда прусский король, проведав о его проделках почти при всех европейских
дворах, велел задержать опасного бродягу. Марко успел скрыться в Голландии.
Там он предъявил рекомендательное письмо венецианского посланника в Неаполе,
и перед ним открылись и салоны аристократии, и конторы банкиров. Последние
особенно были для него заманчивы. Выманив в несколько месяцев у доверчивых
банкиров более трехсот тысяч гульденов, он исчез с этими деньгами, подобно
сновидению. Банкиры спохватились, да поздно: лови ветер в поле, щуку в море.
Банкиры предъявили свои претензии к рекомендовавшему его венецианскому
посланнику, но тот им отвечал, что рекомендательные письма - не кредитивы и
он не намерен платить за рекомендованного им, оказавшегося мазуриком. За
банкиров вступилось голландское правительство: оно предъявило иск к
венецианскому правительству. Венеция отвечала, что она платить не намерена
за того, кого она - in effiqie[2] - публично повесила. Голландия усматривает
в этом ответе обиду и объявляет войну Венеции! И только посредничество
австрийского императора Иосифа II помирило противников. А виновник всей этой
бури, Марко, точно в воду канул...
Нет, не канул в воду: он очутился в Шклове!
Бежав из Голландии с банкирскими гульденами, он, разумеется, пробрался
туда, где всего легче живется всякой темной силе, - в Париж... Там судьба
столкнула его с таким же молодцом, с Неранчичем, и они махнули в Шклов. В
Шклове же очутился и младший Занович, постыдно изгнанный из Флоренции.
Вот кто были друзья и собутыльники Зорича.
Но этого мало. У Зорича проживала еще одна темная личность: родной
племянник турецкого султана!
В тот век, в эпоху всевозможных самозванств, когда на всероссийский
престол претендовали и крестьянин Богомолов, и каторжник Ханин, и какой-то
"брат-славянин" Степан Малый, когда Пугачев отнял у Екатерины почти половину
царства, а разные неведомые девки вроде княжон Таракановых и принцесс
Владимирских лезли в сестрицы к Пугачеву, когда кавалеры вроде Д'Еона
оказывались девками, а девки кавалерами, в это время трудно было
разобраться, кто самозванец и кто не самозванец.
Такой таинственный бродяга гостил и у Зорича в Шклове под именем князя
Изан-бея, племянника падишаха.
Зорич познакомился с ним еще в Турции, когда находился там в плену. Вся
жизнь этого Изан-бея представлялась какою-то таинственною интригою.
Говорили, что он - второй сын сестры царствовавшего тогда султана. Он будто
бы воспитан был тайно, под чужим именем, ибо по турецким якобы законам
сестра султана может иметь в живых только одного сына, а второго, третьего и