"Дэвид Моррелл. Последняя побудка" - читать интересную книгу автора

чувствовали не только они, значит, на самом деле что-то не так. Они
растянулись под одеялами и стали ждать; потом встали в караул, продолжая
ждать, затем их сменили, и они задремали. Вскоре после рассвета их
разбудило гиканье. Какой-то миг они лежали, не. сразу проснувшись. Потом
услышали выстрелы, выбрались из-под одеял, схватили ружья и побежали на
выстрелы. Восемь всадников съезжали с пологого холма, направляясь к
лошадям. Часовые открыли огонь. Один всадник упал. Другой схватился за
руку, но продолжал приближаться. Календар и Райерсон тоже открыли огонь,
потом к ним присоединились остальные. Упал еще один всадник, шестеро
уцелевших повернули налево и поскакали назад.
- По коням! - скомандовал майор. - Черт побери, уходим отсюда!
Позади шестерых индейцев, на вершине пологого холма, к которой они
возвращались, по обоим берегам реки стояла цепь индейцев, сосчитать которых
не было времени. Шестеро кавалеристов с ружьями наготове стояли в качестве
прикрытия. Остальные бежали, хватали седла, наспех седлали лошадей.
Проспавшие кавалеристы теперь тоже подбегали с седлами в руках к своим
лошадям. Календар подумал: "Как глупо, что индейцы стали подбираться к
лошадям и переполошили их. Если они всегда так сражаются, то такому
организованному отряду, как они, ничего не стоит с ними справиться". Он
брякнул это Райерсону, желая порисоваться, но Райерсон тут же поправил его.
Это вовсе не глупо. Они были уверены в себе, настолько не сомневались в
своей победе, что даже не позаботились о неожиданности нападения и
позволили своим самым молодым и храбрым воинам показать, на что они
способны.
К тому времени на них устремилась вторая волна нападающих, по меньшей
мере, четвертая часть всех индейцев из стоявших на холме; третья волна -
еще четверть - оставалась на подходе. Шестеро дозорных теперь тоже
приблизились к отряду, и все тревожно поглядывали вперед; тут майор отдал
команду выступать, и не успел он этого произнести, как некоторые солдаты
уже кинулись вперед, пришпоривая, торопя лошадей, другие бросились за ними
галопом, с выстрелами, с проклятиями, с криками. Они летели на юго-запад к
ближайшей линии холмов. До того мига, даже на войне, Календар никогда в
жизни так не боялся. Перед глазами плыл туман, он все делал машинально. Он
мог думать, как, вероятно, и майор, только об одном: о направлении, в
котором они скакали. На высокое место. К тому ущелью, через которое они
пришли. Заняв его, они никого не пропустят.
Это было очевидно. Даже слишком. Но майор внезапно резко повернул
налево, отдалившись от холма, и повел их по кривой, в обход того пути, по
которому они пришли. Скачущие кавалеристы, растерявшись, сбавляли скорость.
Они смотрели на зияющее ущелье, потом на приближавшихся индейцев. Майор
кричал, показывал на реку, скакал прямо к ней. Солдаты, разрываясь между
необходимостью уходить и привычкой к повиновению, повернули и последовали
за ним. Это их спасло. Потом выяснилось, что индейцы только и ждали, что
они направятся через ущелье. Там прятались их люди, готовые поймать
кавалеристов в ловушку перекрестного огня. Форсит подозревал это, но не был
уверен и, вынужденный принять быстрое решение, предпочел вернуться в
лагерь. Если бы не интуиция, от колонны ничего бы не осталось. На самом
деле солдаты решили, что он увидел что-то опасное, чего не видели они, и
поскакали за ним, не успев сообразить в полной мере, что происходит. Когда
они поняли, что, собственно говоря, нет причин, которые мешают им двигаться