"Анатолий Иванович Мошковский. Дельфиний мыс " - читать интересную книгу автора

спал.


Глава 2

ПИСЬМО С СИНИМИ ИРИСАМИ НА КОНВЕРТЕ

Впереди показался большой южный город. Мама стала расталкивать отца и
в панике укладываться. Отец тер заспанные глаза, а мама еще раз напомнила
ему, чтоб переложил письмо из чемодана в пиджак, и, когда он сделал это,
для верности переспросила, не сунул ли он его мимо кармана. Как будто все
их благополучие, вся их жизнь у моря теперь зависели от этого письма с
синими ирисами на конверте!
Потом они долго тряслись в большом, пропахшем бензином автобусе,
мчались по автостраде со столбиками по краям, мимо каких-то беленьких
поселков с шиферными крышами, с садами и огородиками, с автопавильонами и
рыжими осликами у рынков, мимо виноградников и табачных посадок. Дорога
лезла все выше. Холмы сменились горами, с гор смотрели сосны и дубы, и
стало не так жарко; на поворотах дороги вдруг появлялись то бронзовые орлы
на постаментах, то выбегали горные, тоже бронзовые, козы, то возникали
бодрые бетонные пионеры с горнами и барабанами. Потом стало совсем свежо.
Что-то белое, сырое и косматое заволокло все впереди и ворвалось в
автобусные окна холодом и моросью.
- Облака! - завопила Оля. - Мы в облаке.
Сразу потемнело, потом внезапно стало светло, в глаза наотмашь
ударило солнце, и Оля завопила:
- Море! Море! Я вижу - море!
От быстрой езды у Одика рябило в глазах, пейзаж так быстро менялся,
повороты были так внезапны, его так подбрасывало и дергало, и горы над
головой были такие отвесные, а ущелья у самых скатов автобуса такие крутые
и глубокие, и все это так неслось, мелькало, дразнило, что у Одика
кружилась голова и он не успевал увидеть и запомнить все.
Он должен был первым увидеть море, и не увидел, и не мог даже понять,
где оно.
- Где ты видишь его? - крикнул Одик.
- Вон!
Он опять ничего не увидел, ничего, кроме бескрайнего синего неба.
Внизу оно было темней, чем сверху.
- Я ничего не вижу! - Одик закрутил головой во все стороны: - Где
оно, где?
- Скрылось! - крикнула Оля. - Ты снова жевал чего-нибудь?
Ох как хотелось стукнуть ее - и стукнул бы, да мама сидела рядом.
Одик заранее знал, что Оля вконец отравит его существование на юге и уже
принялась отравлять. Лучше всего не замечать ее. Но попробуй не заметь,
если с утра до вечера путается под ногами и суется во все дела. Зато из-за
нее-то и на юг поехали! Отец отнес в комиссионный на Арбате оставшуюся от
дедушки подлинную картину Айвазовского; ее, на их счастье, купил какой-то
провинциальный музей, и они смогли поехать...
Потом кое-кому из пассажиров - среди них был и отец - стало нехорошо.
Водитель остановил автобус, люди вышли наружу подышать свежим воздухом.