"Мишель Монтень. Опыты. Том III" - читать интересную книгу автора

что она не станет высокомерно и докучливо поучать, как это обычно бывает, а
проявит стремление что-то познать и чему-то научиться. Нам нужно хорошо
провести время - большего мы не ищем; когда же настанет наш час выслушать ее
поучения и наставления, мы благоговейно припадем к ее трону. А пока пусть
она снизойдет до нашего уровня, если захочет, ибо сколь бы полезной и
желательной она ни была, я заранее убежден, что мы сможем при случае отлично
обойтись без нее и сделаем свое дело, не прибегая к ее услугам. Благородная
и повидавшая виды душа становится сама собой безупречно приятной. А наука -
не что иное, как протокол и опись творений, созданных подобными душами.
Сладостно мне общаться также с красивыми благонравными женщинами. Nam
nos quoque oculos eruditos habemus {Ибо и глаза у нас также ученые [17]
(лат.).}. Если душа в этом случае наслаждается много меньше, чем в
предыдущем, удовольствия наших органов чувств, которые при втором виде
общения гораздо острее, делают его почти таким же приятным, как и первый,
хотя, по-моему, все же не уравнивают с ним. Но это общение таково, что тут
всегда нужно быть несколько настороже, и особенно людям вроде меня, над
которыми плоть имеет большую власть. В ранней юности я пылал от этого, как в
огне, и мне хорошо знакомы приступы неистовой страсти, которые, как
рассказывают поэты, нападают порою на тех, кто не желает налагать на себя
узду и не слушается велений рассудка. Правда, эти удары бича послужили мне
впоследствии хорошим уроком,

Quicunque Argolica de classe Capharea fugit,
Semper ab Euboicis vela retorquet aquis.

{Кто из арголийского [греческого] флота избежал кафарейских скал, тот
всегда направляет свои паруса прочь от эвбейских вод [18] (лат.).}

Безрассудно отдавать этому все свои помыслы и вкладывать в отношения с
женщинами безудержное и безграничное чувство. Но с другой стороны,
домогаться их без влюбленности и влечения сердца, уподобляясь актерам на
сцене, исключительно для того, чтобы играть модную в наше время и
закрепленную обычаем роль, и не вносить в нее ничего своего, кроме слов,
означает предусмотрительно оберегать свою безопасность, делая это, однако,
крайне трусливо, как тот, кто готов отказаться от своей чести, своей выгоды
или своего удовольствия из страха перед опасностью; ведь давно установлено,
что подобное поведение не может дать человеку ничего, что бы тронуло или
усладило благородную душу. Нужно по-настоящему жаждать тех удовольствий,
которыми хочешь по-настоящему наслаждаться: я имею в виду тот случай, когда
судьба, вопреки справедливости, благоприятствует мужскому лицемерию, а это
бывает достаточно часто, ибо нет такой женщины, сколь бы нескладной она ни
была, которая не мнила бы себя достойной любви и не обладала бы обаянием
юности, или улыбки, или телодвижений, ибо совершенных дурнушек между ними не
больше, чем безупречных красавиц, и дочери брахманов, если они начисто
лишены привлекательности, выходят на площадь к народу, собранному для этого
криками городского глашатая, и выставляют напоказ свои детородные части,
дабы попытаться хотя бы таким путем добыть себе мужа.
По этой причине нет такой женщины, которая не поверила бы с легкостью
первой же клятве своего поклонника.
За этим общераспространенным и привычным для нашего века мужским