"Мишель Монтень. Опыты. Том III" - читать интересную книгу автора

успокаиваюсь при мысли о том, что книги всегда рядом со мной, чтобы
доставить мне удовольствие, когда наступит мой час, и ясно сознавая,
насколько они помогают мне жить. Они - наилучшее снаряжение, каким только я
мог бы обзавестись для моего земного похода, н я крайне жалею людей,
наделенных способностью мыслить и не запасшихся им. И развлечениям любого
другого рода, сколь бы незначительны они ни были, я предаюсь с тем большей
охотой, что мои книги никуда от меня не уйдут.
Когда я дома, я немного чаще обращаюсь к моей библиотеке, в которой, к
тому же, я отдаю распоряжения по хозяйству. Здесь я у самого въезда в мой
замок и вижу внизу под собой сад, птичник, двор и большую часть моего дома.
Тут я листаю когда одну книгу, когда другую, без всякой последовательности и
определенных намерений, вразброд, как придется; то я предаюсь размышлениям,
то заношу на бумагу или диктую, прохаживаясь взад и вперед, мои фантазии
вроде этих.
Моя библиотека на третьем этаже башни. В первом - часовня, во втором -
комната с примыкающей к ней каморкой, в которую я часто уединяюсь прилечь
среди дня. Наверху - просторная гардеробная. Помещение, в котором я держу
книги, было в прошлом самым бесполезным во всем моем доме. Теперь я провожу
в нем большую часть дней в году и большую часть часов на протяжении дня.
Ночью, однако, я тут никогда не бываю. Рядом с библиотекой есть довольно
приличный и удобно устроенный нужник, который в зимнее время можно
отапливать. И если бы я не страшился хлопот еще больше, чем трат, я мог бы
легко добавить с обеих сторон на одном уровне с библиотекой по галерее
длиной в сто и шириной в двенадцать шагов, ибо стены для них, возведенные до
меня в других целях, поднимаются до потребной мне высоты. Всякому
пребывающему в уединении нужно располагать местом, где бы он мог
прохаживаться.
Если я даю моим мыслям роздых, они сразу же погружаются в сон. Мой ум
цепенеет, если мои ноги его не взбадривают. Кто познает не только по книгам,
те всегда таковы. Моя библиотека размещена в круглой комнате, и свободного
пространства в ней ровно столько, сколько требуется для стола и кресла; у ее
изогнутых дугой стен расставлены пятиярусные книжные полки, и куда бы я ни
взглянул, отовсюду смотрят на меня мои книги. В ней три окна, из которых
открываются прекрасные и далекие виды, и она имеет шестнадцать шагов в
диаметре. Зимой я посещаю ее менее регулярно, ибо мой дом, как подсказывает
его название, стоит на юру [26], и в нем не найти другой комнаты, столь же
открытой ветрам, как эта; но мне нравится в ней и то, что она не очень
удобна и находится на отлете, так как первое некоторым образом закаляет
меня, а второе дает мне возможность ускользать от домашней сутолоки и суеты.
Это - мое пристанище. Я стремлюсь обеспечить за собой безраздельное
владение им и оградить его от каких бы то ни было посягательств со стороны
тех, кто может притязать на него в силу супружеских, семейных или
общественных отношений. Повсюду, кроме как в нем, власть моя в сущности
номинальна и стоит немногого. Жалок, по-моему, тот, кто не имеет у себя дома
местечка, где бы он был и впрямь у себя, где мог бы отдаться личным заботам
о себе или укрыться от чужих взглядов! За тщеславие нужно расплачиваться
немалыми жертвами, ибо тех, кто одержим этой страстью, она заставляет быть
всегда на виду, точно они - статуя на рыночной площади: Magna servitus est
magna fortuna {Великая судьба - великое рабство [27] (лат ).}. Даже
уединение не приносит им одиночества. В том суровом образе жизни, которому