"Мишель Монтень. Опыты. Том III" - читать интересную книгу автора

от природы; мы следуем за толпой, а она не создает ничего, достойного
подражания [6] (лат.).}.
Моя философия в действии, в естественном и безотлагательном пользовании
благами жизни и гораздо меньше - в фантазии. Я и сейчас с увлечением играл
бы орешками и волчком!

Non ponebat enim rumores ante salutem.

{Он не ставил толки народные выше спасения [7] (лат.).}

Наслаждению не знакомо тщеславие; оно ценит себя слишком высоко, чтобы
считаться с молвой, и охотнее всего пребывает в тени. Розог бы тому юноше,
который вздумал бы искать наслаждение во вкусе вина или подливок. Нет
ничего, что в дни моей юности было бы мне столь же мало известно и чему я
придавал бы столь же малую цену. А теперь я постигаю эту науку. Мне очень
стыдно от этого, но ничего не поделаешь. Еще постыднее и досаднее
обстоятельства, толкающие меня на подобные вещи. Это нам пристало грезить и
лоботрясничать, а молодежи подобает думать о своей доброй славе и о том,
чтобы завоевать себе положение; она идет в мир, к тому, чтобы вершить делами
его, тогда как мы уходим от всего этого. Sibi arma, sibi equos, sibi hastas,
sibi clavam, sibi pilam, sibi natationes et cursus habeant; nobis senibus,
ex lusionibus multis, talos relinquant et tesseras {Пусть для них будет
оружие, для них кони, для них копья, для них палицы, для них мяч, для них
плавание и бег; а нам, старикам, из такого множества игр пусть они оставят
лишь игральные кости [8] (лат.).}. Законы - и те отсылают нас по домам. И
принимая в расчет жалкое состояние, в которое ввергают меня мои годы, мне
только и остается, что доставлять им игрушки и всяческие забавы, как в
детстве; ведь в него-то мы и впадаем. И благоразумие и легкомыслие - и то и
другое извлекут для себя немалую выгоду, попеременно подпирая и поддерживая
меня в этом бедственном возрасте своими услугами:

Misce stultitiam consiliis brevem.

{Примешивай к благоразумию немного глупости [9] (лат.)}

Я избегаю даже наилегчайших уколов, и те, что когда-то не оставили бы
на мне и царапины, теперь пронзают меня насквозь; и я привыкаю безропотно
сживаться с несчастьями. In fragili corpore odiosa omnis offensio est {Для
хрупкого тела болезненно даже легкое прикосновение [10] (лат.).}.

Mensque pati durum sustinet aegra nihil.

{Больная душа не может вынести ничего тягостного [11] (лат.).}

Я всегда был необычайно восприимчив и очень чувствителен к напастям
любого рода; теперь я стал еще менее стоек, и я уязвим отовсюду,

Et minimae vires frangere quassa valent.

{И небольшой силы достаточно, чтобы разбить надломленное [12] (лат.).}