"Мишель Монтень. Опыты. Том III" - читать интересную книгу автора

После лихорадки всегда остается немного жара и возбуждения.

Nec mihi deficit calor hic, hiemantibus annis.

{И в эту зиму моей жизни у меня не отсутствует этот жар [35] (лат.).}

Сколь бы я ни увял и ни высох, я все еще ощущаю кое-какое тепло -
остатки былого пыла:

Qual l'alto Aegeo, per che Aquilone о Noto
Cessi, che tutto prima il vuolse e scosse,
Non s'accheta ei pero: ma'l sono e'l moto,
Ritien de l'onde anco agitate e grosse.

{Так Эгейское море и после того, как стихнет Аквилон или Нот, которые
его взволновали и всколыхнули до самых глубин, все же не успокаивается, но
шумит и катит высокие и бурные волны [36] (ит.).}

Но, насколько я в таких вещах разбираюсь, мощь и доблесть этого бога в
поэтическом изображении живее и деятельнее, нежели в своей сущности,

Et versus digitos habet.

{И у стиха есть пальцы, [чтобы ласкать] [37] (лат.).}

Поэзии как-то удается рисовать образы более страстные, чем сама
страсть. И живая Венера - нагая и жаждущая объятий - не так хороша, как
Венера здесь, у Вергилия:

Dixerat, et niveis hinc atque hinc diva lacertis
Cunctantem amplexu molli fovet. Ille repente
Accepit solitam flammam, notusque medullas
Intravit calor, et labefacta per ossa cucurrit.
Non secus atque olim tonitru cum rupta corrusco
Ignea rima micans percuarit lumine nimbos.
Ea verba locutus,
Optatos dedit amplexus, placidumque petivit
Coniugis infusus gremio per membra soporem.

{Она сказала, и так как он колеблется, богиня заключает его
белоснежными руками в объятия. И он [Вулкан] тотчас ощутил в себе привычное
пламя, и знакомый жар охватил его сердце и побежал по обомлевшим костям.
Именно так, возникнув в грохоте грома, огненная трещина, вспыхивая,
пробегает между тучами... И сказав это, он подарил ей желанные любовные
ласки и, прильнув всем телом к супруге, погрузился в сладостный сон [38]
(лат.).}

Но особо отмечено должно быть, по-моему, то, что он рисует ее, пожалуй,
чрезмерно пылкой для Венеры в замужестве. В этой благоразумной сделке