"Славомир Мрожек. Любовь в Крыму (пьеса)" - читать интересную книгу автора

ГОЛОС ЧЕЛЬЦОВОЙ (за левой кулисой). Чельцов!
ЧЕЛЬЦОВ (останавливается и оборачивается). Чего?
ГОЛОС ЧЕЛЬЦОВОЙ. Почему у товарища начальника еще не убрано!
ЧЕЛЬЦОВ. Да иду я, уже иду. (Выходит налево.)
ВОЛЬФ. Даже во время войны театры работали, не сумел царь с ними
совладать. Так что у меня тогда одна надежда оставалась - на революцию,
думал, придет Ленин, умный человек, уж он на театры найдет управу. И в
большевистскую партию записался.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Помогло?
ВОЛЬФ. Где там! Хуже стало. Она тоже коммунисткой заделалась и понесла
культуру в массы.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Станиславский?
ВОЛЬФ. Если бы он один! Играла беспрерывно - у него и
Немировича-Данченко, у Мейерхольда, Вахтангова...
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вижу, вы неплохо ориентируетесь.
ВОЛЬФ. Я их всех знаю, негодяев. Чисто внешне, конечно. Сколько раз
раскланивался с ними, когда ожидал ее у служебного входа. Зимой с шубой в
руках, чтобы не простудилась, летом с мороженым, чтобы могла освежиться, а
осенью и весной с зонтиком.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. По ее просьбе?
ВОЛЬФ. Да вы что, - она в бешенство приходила, когда я ее встречал.
Говорила - ее, мол, это компрометирует.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Чем же?
ВОЛЬФ. Вот именно - чем. И я первое время удивлялся. Да дело было вовсе
не в компрометации, а в тех скотах, которые ей сначала на сцену цветы
посылали, а потом тоже ожидали ее. Только они в тепле, в ее уборной, а я на
улице. Но что я мог поделать? Она же могла простудиться, факт.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Да, они существа хрупкие.
ВОЛЬФ. Как говорят у нас в Саксонии, удел женщины - это Kinder, Kьche,
Kirche[4]. Вот бы им показать Лилиану. Ведь ни на грош домашнего
тепла, Gemьtlichkeit[5]...Какое там! Обеды для нее и для себя на
керосинке готовлю я сам, в церковь она, естественно, не ходит, а о детях
даже слышать не желает. Зато с удовольствием принимает приглашения в
шикарные рестораны, а я тогда ем дома в одиночестве. Даже иной раз бываю
рад, она же за обедом ни о чем другом, кроме театра, не говорит. То ей пьеса
не нравится, то режиссер глуп, а то партнерша стерва, или, вообще, - она уже
не может всего этого выносить. А кто ее заставлял? Уж, конечно, не я, а
керосинка коптит и керосин достать невозможно.
ЗАХЕДРИНСКИЙ. На потребительском рынке временный дефицит.
ВОЛЬФ. А что самое скверное - так эти ее гастроли. Уезжают всей
компанией, таскаются по стране и - нет ее. Иной раз - целый месяц, а то и
два. Сижу дома один и думаю: где она сейчас? Что делает? Ну, что делает, это
отчасти известно. На сцене красуется. Еще ничего, если пьеса о революции или
о тяжкой доле крепостного крестьянина, там она хоть худо-бедно одета. Но
такое играют не всегда. Есть один тип, по фамилии Шекспир, так он написал
пьесу "Сон в летнюю ночь". Хорошенький сон, я из-за этого самого сна заснуть
не могу. Они же в его пьесе играют в трико, то есть как бы голыми. Я бы того
типа голыми руками задушил! Вы его, случайно, не знаете?
ЗАХЕДРИНСКИЙ. Нет.
ВОЛЬФ. Жаль. Не то, знай я его адрес, наверняка задушил бы. Да,