"Славомир Мрожек. Любовь в Крыму (пьеса)" - читать интересную книгу автора ГОЛОС ЧЕЛЬЦОВОЙ (за левой кулисой). Чельцов!
ЧЕЛЬЦОВ (останавливается и оборачивается). Чего? ГОЛОС ЧЕЛЬЦОВОЙ. Почему у товарища начальника еще не убрано! ЧЕЛЬЦОВ. Да иду я, уже иду. (Выходит налево.) ВОЛЬФ. Даже во время войны театры работали, не сумел царь с ними совладать. Так что у меня тогда одна надежда оставалась - на революцию, думал, придет Ленин, умный человек, уж он на театры найдет управу. И в большевистскую партию записался. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Помогло? ВОЛЬФ. Где там! Хуже стало. Она тоже коммунисткой заделалась и понесла культуру в массы. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Станиславский? ВОЛЬФ. Если бы он один! Играла беспрерывно - у него и Немировича-Данченко, у Мейерхольда, Вахтангова... ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вижу, вы неплохо ориентируетесь. ВОЛЬФ. Я их всех знаю, негодяев. Чисто внешне, конечно. Сколько раз раскланивался с ними, когда ожидал ее у служебного входа. Зимой с шубой в руках, чтобы не простудилась, летом с мороженым, чтобы могла освежиться, а осенью и весной с зонтиком. ЗАХЕДРИНСКИЙ. По ее просьбе? ВОЛЬФ. Да вы что, - она в бешенство приходила, когда я ее встречал. Говорила - ее, мол, это компрометирует. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Чем же? ВОЛЬФ. Вот именно - чем. И я первое время удивлялся. Да дело было вовсе не в компрометации, а в тех скотах, которые ей сначала на сцену цветы улице. Но что я мог поделать? Она же могла простудиться, факт. ЗАХЕДРИНСКИЙ. Да, они существа хрупкие. ВОЛЬФ. Как говорят у нас в Саксонии, удел женщины - это Kinder, Kьche, Kirche[4]. Вот бы им показать Лилиану. Ведь ни на грош домашнего тепла, Gemьtlichkeit[5]...Какое там! Обеды для нее и для себя на керосинке готовлю я сам, в церковь она, естественно, не ходит, а о детях даже слышать не желает. Зато с удовольствием принимает приглашения в шикарные рестораны, а я тогда ем дома в одиночестве. Даже иной раз бываю рад, она же за обедом ни о чем другом, кроме театра, не говорит. То ей пьеса не нравится, то режиссер глуп, а то партнерша стерва, или, вообще, - она уже не может всего этого выносить. А кто ее заставлял? Уж, конечно, не я, а керосинка коптит и керосин достать невозможно. ЗАХЕДРИНСКИЙ. На потребительском рынке временный дефицит. ВОЛЬФ. А что самое скверное - так эти ее гастроли. Уезжают всей компанией, таскаются по стране и - нет ее. Иной раз - целый месяц, а то и два. Сижу дома один и думаю: где она сейчас? Что делает? Ну, что делает, это отчасти известно. На сцене красуется. Еще ничего, если пьеса о революции или о тяжкой доле крепостного крестьянина, там она хоть худо-бедно одета. Но такое играют не всегда. Есть один тип, по фамилии Шекспир, так он написал пьесу "Сон в летнюю ночь". Хорошенький сон, я из-за этого самого сна заснуть не могу. Они же в его пьесе играют в трико, то есть как бы голыми. Я бы того типа голыми руками задушил! Вы его, случайно, не знаете? ЗАХЕДРИНСКИЙ. Нет. ВОЛЬФ. Жаль. Не то, знай я его адрес, наверняка задушил бы. Да, |
|
|