"Хаджи-Мурат Мугуев. Бриллианты императрицы" - читать интересную книгу автора

первой мировой войны, сведения. Тех церквей, о которых написано в
путеводителе, давно нет. Одна из них, Казачья, была разбита во время налета
на город белых банд в августе восемнадцатого года в так называемом
соколовском восстании.
Пастор быстрым и колючим взглядом глянул на девушку.
- Собор, стоявший посреди площади на горе, при современном движении
стал мешать транспорту, затруднял городское движение и по решению городского
совета был снят, как и многие другие устаревшие здания, вроде епархиального
подворья, складов и так далее. Площадь заново перепланирована, на ней
возникли прекрасные современные здания, разбит отличный сквер, установлено
двойное, регулированное движение. Что же касается мечети, то ввиду почти
абсолютного отсутствия в Осетии магометан ее превратили в музей, но в аулах,
там, где имеются горцы-мусульмане, мечети сохранены в неприкосновенности.
- Да? Я этого не знал, - неопределенно сказал пастор. - Но все-таки в
таком большом городе, как ваш, ведь сохранились же верующие, которым надо
где-то сходиться вместе и молиться так, как им указывает их вера!
- Конечно! И в Орджоникидзе имеются церкви. Пожалуйста, я сейчас назову
их вам. Сегодня суббота, и вы можете вечером посетить одну из них или все,
как вам вздумается, и простоять всю вечерню вместе с молящимися.
- Да? - удивился пастор. - Благодарю вас, фрейлейн. Вы обрадовали меня.
Я обязательно сделаю это и очень прошу извинить меня, что, не зная об этом,
я позволил себе усомниться в их наличии. - Записав адреса указанных ему
церквей, пастор с удовольствием принялся за вкусно пахнущий травами и
специями суп.

Как только хромой предупредил Ладо об аресте Хомушки и оцеплении дома,
в который он шел, молодой человек повернул к Сололаки и проходными дворами
вышел к Ереванской площади. Через полчаса он уже затерялся в толпе людей,
сновавших по базару.

Весенние вечера в Орджоникидзе всегда светлы и прозрачны. С окрестных
гор спускается легкая прохлада, согревшаяся за день земля медленно остывает,
а цветы, которыми так богат в это время Кавказ, благоухают ввечеру.
Часам к восьми пастор снова пришел в бывшую квартиру Почтарева, где его
ожидали Дарья Савельевна и Антон Ефимович Машковы. На столе стоял кипящий
самовар, на тарелочках была нарезана колбаса, селедка, острый осетинский сыр
и ломти белого хлеба. Небольшой пузатенький графинчик с водкой и три рюмки
украшали стол.
- Здравствуйте еще раз, - встречая гостя у дверей, сказал старик. - А
вот и супруга наша Дарья Савельевна, а это племянник покойного, Сергей
Сергеич, - познакомил он их.
- Будем знакомы. Хороший был человек ваш дядя, царство ему небесное! И
тетеньку вашу Клавдию Ивановну, тоже вспоминаем добром, - протягивая
лодочкой руку, сказала старуха.
- Просим к столу, Сергей Сергеич! В ногах правды нет, - усаживая возле
себя пастора, заговорил старик и аккуратно, стараясь не капнуть, наполнил
рюмки.
- За знакомство... чтобы хорошо жилось, - сказала, чокаясь с гостем,
старуха.
- Будем здоровы!