"Аксель Мунте. Легенда о Сан-Микеле" - читать интересную книгу автора

услышал, что существуют люди, никогда не видевшие гномов. Их можно только
пожалеть. Наверное, у них зрение не в порядке. Дядюшка Ларс Андерс из
Форстугана, великан в овчине и деревянных башмаках, давно уже умер, как и
милая матушка Керстин, его жена. Но маленький гном, который сидел по-турецки
на столе в каморке над коровником, еще жив. Ведь умираем только мы, люди.

Глава I.
ЮНОСТЬ


Я спрыгнул с соррентийской парусной лодки на песок. На небольшом пляже
между перевернутыми лодками играли мальчишки, их обнаженные бронзовые тела
мелькали в волнах прибоя, а у лодочных сараев сидели старые рыбаки в красных
фригийских колпаках и чинили сети. Возле пристани стояло шесть оседланных
осликов, их уздечки были украшены букетиками цветов, а рядом болтали и пели
шесть девушек с серебряными булавками в черных волосах и красными платками
на плечах. Ослика, который должен был отвезти меня наверх в Капри, звали
Розиной, а девушку - Джойей. Ее черные глаза сверкали пламенной юностью, ее
губы были красны, как нитка кораллов на ее шее, а крепкие белые зубы в
смеющемся рту блестели, как жемнчуг. Она сказала, что ей пятнадцать лет, а я
сказал, что никогда еще не был таким молодым. Но Розина была стара, e antica
[3], объяснила Джойя. Поэтому я спрыгнул с седла и стал неторопливо
подниматься по извилистой тропинке в деревню. Передо мной приплясывала
босоногая Джойя, в венке, как молодая вакханка, позади брела, опустив
голову, вислоухая старая Розина и о чем-то раздумывала, а ее изящные черные
башмачки постукивали по камням. Мне же некогда было думать. Моя голова была
полна ошеломляющего восторга, мое сердце было полно радости жизни, мир был
прекрасен, и мне было восемнадцать лет.
Дорога вилась между цветущими кустами дрока и мирта. И то тут, то там
маленькие цветы, которых я никогда не видел в стране Линнея, поднимали из
душистой травы свои прелестные головки, чтобы поглядеть на нас.
- Как называется этот цветок? - спрашивал я Джойю.
Она брала цветок у меня из рук, нежно на него смотрела и говорила:
- Fiore [4].
- А этот?
Она рассматривала его с такой же нежностью и гонворила:
- Fiore.
- А этот?
- Fiore. Bello! Bello! [5]
Она сорвала пучок душистого мирта, но не захотела его мне дать. Она
сказала, что это цветы для святого Констанцо, покровителя Капри, который
весь из литого серебра и сотворил столько чудес, Сан Констанцо, bello,
bello!
Нам навстречу длинной вереницей шли девушки, неся на головах плитки
туфа, величественные, как кариатиды Эрехтейона. Одна из них с улыбкой
протянула мне апельсин. Это была сестра Джойи, и она показалась мне еще
красивее. Да, их восемь сестер и братьев, и еще двое in Paradiso [6]. Отец в
отъезде - добывает кораллы у Barbaria [7], поглядите-ка на красивую нитку
кораллов, котонрую он недавно ей прислал, che bella collana! Bella, bella!
- И ты сама красива, Джойя, bella, bella!