"Рю Мураками. Отель "Раффлз"" - читать интересную книгу автора

Я поступил так, как она приказала, почувствовав, как при воспоминании о
Вьетнаме во мне закипает гнев. И сегодня я все еще вижу сны о нем и верю,
что именно вьетнамский опыт помог мне выжить. Это повторялось несчетное
количество раз, но если бы я распсиховался и закричал, то Моэко сразу же
посмотрела бы на меня с насмешкой. Но как бы то ни было, всякий раз, когда
она намекает на мою вьетнамскую эпопею, мое желание бросить ее становится
все сильнее и сильнее.
И все же меня восхищает ее потрясающая память. Я не так уж часто говорю
о вьетнамской войне. И термин "Спешл форс", насколько я помню, употреблялся
мною один только раз. Засада, устраиваемая этой группой, - своего рода
военная хитрость, которая применялась правительственными солдатами,
действовавшими под покровом темноты. Бойцы "Спешл форс" перерезали глотки
вьетконговцам, которые по ночам подкрадывались к позициям. Но именно
вьетконговцы были настоящими мастерами ночного боя. Солдаты
правительственных войск и американцы панически боялись темноты. Часовые
называли вьетконговцев "змеями", потому что они могли подобраться прямо к
лагерю и бесшумно перерезать все боевое охранение. Чтобы защитить себя от
этой опасности, солдаты, участвовавшие в боевом охранении,
рассредоточивались по местности и следили за перемещениями "змей". Вот что
представляла собой та самая "засада", в которой я побывал один только раз.
Если не считать Моэко, то самое сильное чувство страха я испытал, когда
сидел в ночном охранении. Моэко часто просила рассказать что-нибудь про
Вьетнам, но про засаду я рассказывал всего лишь раз, почти сразу после
нашего знакомства.
Когда Моэко намекает на мое военное прошлое, я испытываю такое
ощущение, будто она смеется надо мной. На самом деле так и есть, она все
способна обратить в шутку.
Все, чем я сейчас обладаю, пришло ко мне благодаря Вьетнаму. И даже
когда в моей жизни многое рушилось, Вьетнам оставался чем-то особенным,
неподвластным разрушению.
Все, что я там пережил, было особенным. У меня было необычное ощущение
полноты жизни.
Для меня это истина, но для Моэко - всего лишь фарс. Однако фарсом
является не Вьетнам как таковой, а то, чем я являюсь в настоящее время... и
мое отношение к прошлому.
При слове "засада" я почувствовал, как внутри меня закипает гнев, но
из-за приставленного к горлу лезвия я не мог даже пошевелиться.
- Когда ты плохо выбрит, ты царапаешь мне кожу.
"А, гм, хорошо", - произнес я, при этом голос мой дрогнул. Моэко
услышала это, и вся засветилась от радости. Конечно, она поняла, что эта
дрожь в голосе была настоящей.
Лезвие бритвы укрепило меня в мысли убраться отсюда в Сингапур. И об
этом я должен был объявить этой же ночью.
- Расскажи мне про орхидеи.
Ее постоянно тянуло еще раз услышать эту историю. Рассказ про орхидеи
играл между нами роль своего рода смазки или охлаждающей жидкости - это кому
как нравится.
- Но я же сто раз об этом рассказывал.
Мне не хотелось сразу же приступать к рассказу, так как он был
единственным козырем в моей игре. Но что ее привлекало в нем? Моэко ведь не