"Рю Мураками. Отель "Раффлз"" - читать интересную книгу автора

дыхание, смешанное с запахом дуриана. Один шотландский поэт как-то назвал
дух дуриана "солнечным гноем" - видимо, впервые в жизни ощутив столь
зловонное дыхание женщины. Едва я подумал об этом, как актриса неожиданно
спросила меня:
- Вы видели, как улыбается ребенок?
Кусок дуриана застрял у меня в горле, и я с огромным трудом сдержался,
чтобы не закашляться.
- Вы знаете, что младенцы улыбаются еще до того, как начинают видеть?
- А... - произнес я и разинул рот, как невоспитанный мальчишка.
Именно с этого момента и начались ее откровения, словно разговор об
улыбке ребенка был прелюдией к ним.
Откровения, которые я пересказал слово в слово Мэт.
- Итак, определенно есть связь между улыбкой ребенка и ее целью
путешествия в Сингапур - найти этого самого фотографа.
Мэт выслушала мой рассказ с интересом, попивая "Перье", слегка
разбавленное коньяком.
- Именно так.
- И она говорит, что этот фотограф прячется где-то в сингапурских
трущобах?
- Совершенно верно.
- А что, разве в Сингапуре есть такие места?
- А черт его знает. Но ради него я отвез ее на тот остров... Я сам
впервые попал в такое место.
Судя по словам актрисы, тот фотограф сказал ей, что он стал носильщиком
в Чайнатауне, так как хотел избавиться от преследований полиции и его старых
товарищей по бизнесу. Еще он сказал, что, возможно, займется рыбной ловлей
на каком-нибудь небольшом островке. Тогда я позвонил одному своему
сослуживцу, который должен был знать все прилежащие острова, и спросил его,
где еще местные жители промышляют рыбной ловлей. Мой приятель, голландец,
расхохотался. Рыбной ловлей? Ох, не смеши меня, все близлежащие острова
превращены в площадки для гольфа или в хранилища нефтеперерабатывающих
предприятий. Единственное место, где еще осталось несколько рыбаков, - это
остров Пулау-Секин. Там встречаются также "воскресные" рыбаки, поскольку
большая часть местных жителей вынуждена все остальные дни зарабатывать себе
на жизнь в городе.
На острове Пулау-Секин было много коз, кошек, кур и попугаев. Используя
свои скромные познания в малайском, я спросил каких-то женщин, стиравших
белье, не живет ли здесь японец. Женщины развеселились: мы с актрисой были
третьими японцами, посещавшими остров за всю его историю, сказали они.
Первый приезжал сюда по поручению японской инвестиционной компании, которая
собиралась выстроить на острове туристический комплекс. Второй был
промышленником, занимавшимся переработкой отходов от нефтедобычи. Старуха, с
которой я разговаривал, показала мне несколько потрепанных визитных
карточек, бережно хранимых ею у себя на груди. Актриса взглянула на них и
покачала головой: нет, все не то...
На острове располагалось малайское кладбище. Словно героиня мелодрамы,
актриса погрузилась в созерцание экзотических надгробий.
- Это могила?
Мне показалось, что она собирается стать на колени, чтобы поцеловать
камень или холмик из красной земли.