"Рю Мураками. Отель "Раффлз"" - читать интересную книгу автора

сохранения в тайне подробностей вашей личной жизни и гарантия удовлетворения
ваших капризов.
Как бы то ни было, в такой неаккуратности моего гида оказалась и
положительная сторона. По крайней мере мне удалось справиться со слезами. Те
гиды-японцы, с которыми сталкиваешься в Париже, Лондоне или Риме, ни к черту
не годятся. Они просто не могут жить в самой прекрасной стране в мире, в
Японии. Подходит к тебе этакая квашня и произносит: "Добрый день, мадам, я
приехал за вами!" - и мои слезы чистейшего золота мгновенно обращаются в
ржавчину.
Я вышла из здания аэровокзала, думая поймать такси, и сразу же
почувствовала, как же здесь жарко и влажно. Впечатление было такое, словно
ко мне прикасаются тысячи рук уличных попрошаек. Ну и как же перенести все
это, если не помогают ни шелковое белье, ни шелковые чулки, ни платье из
того же шелка? Тут приходится следить не только за слезными железами, но и
за тем, чтобы не вспотеть.
Пока я старалась сдержать беспокойство, рядом остановилось
коллекционное авто, белое купе из разряда тех, от которых писают кипятком
молоденькие девчонки, сделавшие в свои тринадцать лет первый аборт.
Из машины выкатился юноша и воззвал:
- Госпожа Хомма? Это ведь вы, госпожа Моэко Хомма? И что все это должно
означать?
Он был совсем не похож на тех тупиц, что встречаются в Париже или Риме.
Красивое правильное лицо, ухоженный, умеет владеть собой, имеет четко
обозначенную цель и старается стать чем-то более значительным.
Мне захотелось рассмотреть его поближе, чтобы составить о нем свое
мнение; я бессознательно приподняла солнечные очки и пронзила его взглядом.
И в тот же момент я поняла, что нельзя так поступать с человеком, который
приехал меня встречать, пусть даже и с опозданием. К тому же в глазах у меня
все еще стояли слезы, которые никак не могли высохнуть окончательно.
- Какой красивый город, - сказала я, мысленно превратившись в школьницу
и вдохнув тяжелый тропический воздух.
Надо было сказать что-нибудь еще, но так вышло даже лучше. Голос мой
был тверд и силен и шел от живота. Я могу контролировать свой голос в сто
раз лучше, чем преподаватель вокального искусства. Как и следовало ожидать,
мой гид произнес только: "А?"
- Вы первый раз в Сингапуре? - добавил он, причем голос его показался
мне совершенным, словно он тренировал его сто лет.
Потом я поняла, что совершенство его речевого аппарата было следствием
не столько тренировок, сколько постоянных занятий иностранными языками. Если
свободно владеешь даже одним иностранным языком, невозможно поверить, как
это облагораживает голос. Интересно, распространяется ли это правило и на
сердце?
Разумеется, я не ответила на его вопрос. Но, судя по тону, молодой
человек и не ждал от меня ответа. Неожиданно, к своему большому удивлению, я
почувствовала симпатию к этому гиду, который так быстро среагировал на
собственное невольное "А?".
- Вот и "Раффлз".
Когда он произнес эти слова и указал на старомодное здание, я позволила
себе заплакать. В этот плач я вложила весь мой талант. Это было лучшее в
своем роде исполнение. "Ты действительно гениальна", - восхищенно подумала