"Рю Мураками. Танатос ("Меланхолия" $3)" - читать интересную книгу автора

малость; ну а дальше пошло: "Ты живешь с ним, а? спишь с ним? и тебе
нравится, да? он уже трахал тебя в задницу? а какую позицию вы
предпочитаете?", а я ответила: "А вы кричите мне в ухо имя Кейко, когда
кончаете", и на все его вопросы я реагировала только так, что, мол, вы из
тех, кто выкрикивает имя другой женщины, занимаясь любовью, вот и докатились
до таких пошлостей, и тут учитель удивился: "Неужели это правда?" Теперь я
могу рассказывать об этом со смехом, теперь это только приятное
воспоминание, но иногда я спрашиваю себя, а почему я все еще вижу это,
почему я все еще там? и это страшно, не так ли? Ведь на этот вопрос не может
быть ответа, учитель заставил меня страдать чуть ли не до смерти, но сейчас,
когда я думаю об этом, мне становится ясно, что в те времена я не задавала
себе вопросов без ответа; мне нравилось, когда учитель говорил: "Рейко, есть
два типа людей: те, кто живет, умея любить себя, и те, которые проводят свои
дни, не любя себя"; когда учитель сказал мне это, я подумала, что в Париже,
наверно, я встречу кучу таких людей, как он, но так никого и не нашла.
Рейко говорила четким и ясным голосом. Таким, каким говорят ведущие
детских телепередач.

*****

Сделать звонок в Японию я мог только из ее комнаты. Телефонная связь на
Кубе - дело безнадежное, у меня самого есть дома телефон, но так как это не
выделенная линия, специально для иностранных гостей, позвонить куда-нибудь
за границу очень проблематично. Впрочем, с местными вызовами не лучше.
- Я воспользуюсь вашим телефоном, - произнес я.
- Конечно, прошу вас, - раздалось с веранды.
С моря налетал сырой ветер. Я набрал номер, но сигнала не было.
- Не говорите ей, что я здесь, просто спросите номер учителя.
- Так точно.
Наконец в трубке послышались гудки. Я насчитал их восемь.
- Алло. Катаока на проводе.
Ничего себе голосок. Барышня явно не в настроении, а тут еще трескотня
и ни черта не слышно.
- Да вы что? - удивилась Кейко, расслышав слово "Куба". Настроение ее
от этого, правда, не улучшилось. - Я все равно не понимаю, что вы там мне
рассказываете, кто вы такой?
Слышно было ужасно. Связь на Кубе вещь ненадежная, разъединять могут
без конца. Моя семья живет в Нагано, и мне не раз случалось перезванивать,
когда я разговаривал с матерью. В конечном счете плохая связь начинает
нервировать вашего собеседника первым.
- Меня зовут Казама, я фотограф, работаю на Кубе.
Рейко смотрела на меня через стекло веранды. Ее силуэт казался
расплывчатым, поскольку стекло покрылось налетом от постоянных брызг и
солнечных лучей. Если бы кто-нибудь зашел тогда в комнату, то, увидев Рейко,
несомненно принял бы ее за привидение.
- Я не знаю вас.
Тон Кейко становился все более и более неприятным. В телефонных помехах
было нечто символическое. Это все равно что разговаривать с Рейко: нужно
постоянно думать о том, что сказать вначале, как продолжить и что ни в коем
случае нельзя говорить. Нудное, утомительное занятие.