"Рю Мураками. Танатос ("Меланхолия" $3)" - читать интересную книгу автора

длине члена или только по части его, ласки кончиками пальцев, она пропускала
его между пальцами, зажимала в ладонь, брала губами, прижимала к деснам,
зубам, осторожно варьируя ритм и силу нажатия. Чтобы придать своим ласкам
необходимую мягкость, она использовала собственную слюну, да так, что
пересыхало во рту. Нет, ее научил этому не Язаки - она сама выработала
технику, благодаря которой могла доставить Язаки истинное удовольствие. Как
она сказала, она "использовала свое воображение". Какое-то место более
чувствительное - тут нужно действовать языком и производить всасывающие
движения. Другое место требует больше сил - там надо слегка покусывать
зубами. Она дошла до всего этого, используя воображение, а потом проверила
свои теории на практике, и когда Язаки хвалил ее, это так возбуждало, что
она замачивала себе все ноги вплоть до коленей. Дойдя до такой степени
возбуждения, она начинала сокращать мышцы заднего прохода и просила, чтобы
Язаки трахнул ее. Лаская ее задницу, он доводил ее до такого состояния, что
она не знала, было ли это возбуждение по ее собственной воле или потому что
так хотел сам Язаки. И это усиливало их влечение. Иногда, во время этих
бесконечных ласк, таких долгих, что она была близка к обмороку, Язаки просил
ее сесть на него верхом и трахал ее. Как она уверяла, это значительно
отличалось от обычных ощущений механического проникновения члена во
влагалище. И мысли даже такой не возникало. И, разумеется, она была далека
от того, чтобы сравнивать эти ощущения с каким-нибудь "слиянием со
Вселенной", "мистическим опытом" и прочим вздором, который обычно несут
всякие идиоты. Она говорила о клетках. Еще до того, как Язаки входил в нее,
она начинала ощущать каждую клеточку своего тела. При этом она прекрасно
понимала, что каждая капелька выделений, истекавших из нее и из Язаки,
приносила им настоящее удовольствие. Потом, держа пенис Язаки обеими руками,
она садилась на него верхом. Из-за кокаина это было непросто. Член скользил
по ней, он был недостаточно тверд, и его приходилось с силой вталкивать
внутрь. Как только головка его проникала во влагалище, Рейко испытывала
боль, как от укола булавкой. В этот момент предвестие оргазма наполняло даже
мельчайшие жилки, но Язаки запрещал ей кончать немедленно. И она рассказала
мне про "принцип эволюции". Нисходя по эволюционной лестнице, то есть
двигаясь от млекопитающих к рыбам, она должна была шептать Язаки на ухо
самые гнусные ругательства, которые только знала. Когда она чувствовала, что
дошла до стадии примитивных организмов, она переворачивалась и, не прекращая
движений мышцами заднего прохода, получала право кончить. Язаки в свою
очередь испускал невероятное количество спермы, причем только один раз, в
конце этого марафона. Он никогда не кончал ей в рот, что огорчало. Как-то
раз она спросила его об этом - и оказалось, что он боится при этом
выкрикнуть имя другой девушки. Он не хотел кончать ей в рот, но позволял
слизывать сперму с лица. Странное дело - она сотни раз слизывала и глотала
его сперму, но так и не запомнила, какова она на вкус.
Когда за ними прибыла машина, которая должна была доставить их в
Ориенте, восточный район страны, по направлению к Сантьяго-де-Куба, они
спали, раскинувшись на постели, оба мокрые и липкие. Язаки проснулся в
плохом настроении, заставил быстро отсосать у него, как будто только что об
этом вспомнил, а потом, надев плавки, бросился в бассейн. Секунду он
находился под водой, а когда вынырнул, закричал как сумасшедший, что у него
плохо с сердцем. Точнее, сказал, что у него в сердце словно игла засела.
Услышав эти слова, она, по привычке, рассмеялась.